Секретные страницы истории можно открыть только сегодня.

* * *

«Времена шпиономании, паранойи» — это для нас стало штампом. Мол, запугивала власть население, люди в погонах раздували штаты и зарплаты… Лишь спустя полвека открылись архивы, и стало ясно — никакой паранойи не было.

Урал — Вена

То, что война стала затяжной, означало — теперь воюют не армии, а стратегические тылы. И немцы с удивлением осознали, что в этой войне они проигрывают. Красная армия в нарастающих количествах получала оружие и амуницию. Значит, заводы западной части СССР не просто ускользнули от врага, а возобновили работу где-то в глубине советской территории, за пределами досягаемости бомбардировщиков. И немецкая разведка не знала даже, где точно они сейчас находятся.

Немцы немедленно начали вербовать в среде военнопленных кандидатов для заброски в глубокий советский тыл, подбирая людей, ранее работавших на оборонных предприятиях. Для их обучения была открыта школа в городке Брайтенфурте, недалеко от Вены.

Свердловск был одной из главных целей этой работы, судя по тому, что именно сюда должна была пробраться группа из числа самых первых выпускников этой школы. Она была выброшена 30 сентября 1942 года в районе мордовского поселка Рузаевка. Дальше до Урала они должны были добраться поездом, осесть в городе и собирать информацию, обращая особое внимание на «Уралмаш» и «Уралэлектромаш», а также на силы ПВО — судя по всему, планировался авианалет на город.

Но еще до выброски три шпиона уговорились сразу сдаться, что и сделали. Они дали исчерпывающие показания и были освобождены от ответственности. Одновременно было принято решение начать радиоигру. Всех троих на случай проверки поселили в Свердловске. 10 ноября 1942 года с Урала ушло первое радиосообщение: «Прибыли благополучно. Друзья живут в пригороде, я нашел комнату на улице Уктусской. Подыскиваю работу».

Немцам были переданы подлинные адреса некоторых эвакуированных учреждений. В донесениях о ПВО его мощь значительно преувеличивалась. Но главной задачей советской контрразведки было заставить противника впустую расходовать ресурсы. Поэтому в середине 1943 года было передано, что одного из членов группы по службе переводят в Нижний Тагил, а другого — в Челябинск. По идее, оба эти города были очень интересны немцам. Расчет был на то, что они  пришлют еще двух радистов.

Однако немцы этого не сделали. То ли не имели возможности, то ли их что-то насторожило.

Захватить Урал!

В самом начале войны в плен к немцам попал командир 102-й стрелковой дивизии Иван Бессонов. На первом же допросе он заявил, что считает себя несправедливо обиженным советской властью и потому предлагает свои услуги противнику. Впоследствии Бессонов предложил немцам масштабный план… захвата Урала.

Предусматривалась высадка шести тысяч десантников из числа советских военнопленных на огромной территории Северного Урала. Штурмовые группы должны были захватить многочисленные лагеря ГУЛАГа, вооружить заключенных и организовать массовое восстание.  Основной целью операции был полный захват Урала и прекращение железнодорожного сообщения европейской части СССР с Сибирью и Дальним Востоком. Снабжать восставших предлагалось вначале по воздуху, а после захвата Салехарда — по морю.

Нельзя сказать, что весь этот замысел был таким уж призрачным. Бессонов ранее служил в НКВД, помнил местоположение лагерей, их систему охраны. В данном районе находились сотни тысяч осужденных. Обстановка в лагерях была напряженной, бунты случались нередко.

Подготовка к реализации зашла достаточно далеко, однако немцы решили «попробовать воду мизинцем». 6 июня 1943 года группа из 12 бывших советских военнопленных в форме НКВД высадилась недалеко от Печоры. Они должны были подготовить аэродром для принятия следующих самолетов с десантниками.

Уже первый сеанс связи показал немцам, что радист работает под контролем. Весь грандиозный план был свернут — командование сочло, что район плотно контролируется НКВД. Но это было ошибкой. Советскими органами парашютисты обнаружены не были! Они сдались сами, сразу после приземления застрелив руководителя группы — белоэмигранта.

Впрочем, все-таки есть сомнения, что немцев ждал бы успех, если бы они предприняли повторную выброску. В архивах сохранился отчет о нападении немецкой группы на лагпункт: немцы влегкую расправились с охраной, а затем… были растерзаны зэками.

Таежная трагедия

Наиболее драматичный характер схватка обрела тогда, когда уже потеряла всякий смысл, поскольку никакой шпионаж и диверсии уже не могли изменить ход войны.

Курская дуга показала, что немцы проигрывают именно «поединок тылов». Они располагали мощными танками и отлично воевавшими танкистами. Проблема была в том, что их заводы были не в силах изготовить необходимое число танков взамен сгоревшим. А вот уральские предприятия гнали и гнали на фронт эшелоны с новенькими «тридцатьчетверками» и самоходками.

Соответственно, немецкая разведка получила вполне логичную и весьма темпераментно сформулированную команду «сделать что-нибудь». Новую операцию курировал лично Отто Скорцени. Учли накопленную информацию и горький опыт. Уже было известно, что совершить диверсии на оборонных заводах нереально из-за их эффективной охраны. Однако ни одно предприятие не может работать без электроэнергии. А вот электростанции и тем более линии электропередачи охранялись гораздо хуже.

В лагерях военнопленных было подобрано 70 человек не просто с техническими знаниями, но и проживавших ранее на Урале. Лучшая и обильная экипировка, отменно изготовленные советские документы. Тщательно проработанные легенды.

Вполне могло все получиться, но… К этому времени советской контрразведке удалось проникнуть в верхушку немецких разведорганов. О плане «Ульм» в общих чертах у нас знали с самого начала. Зато у немцев, по всему судя, ширился развал. Первого января 1944 года партизанам удалось похитить с документами заместителя начальника псковской диверсионной школы, где отряд проходил завершающую фазу обучения. Операция была безнадежно скомпрометирована, ее надо было отменять. Однако, боясь гнева высшего начальства, это происшествие попросту замяли. Группу продолжали готовить как ни в чем не бывало.

В феврале 1944-го территориальные органы НКГБ и НКВД на Урале получили предупреждения о скорой возможной выброске врага. Но месяц за месяцем тот никоим образом не обнаруживал себя, что само по себе было фактом тревожным. Ладно, если враг отказался от плана… но вдруг  диверсанты где-то втихую готовятся к действиям? Неожиданная правда выяснилась только летом.

Ночью 18 февраля 1944 года «Юнкерс-52» взлетел из района Пскова и выбросил первых семерых диверсантов. По какой-то причине пилот сделал это, не долетев до оговоренной точки 300 километров. Скорее всего боялся, что иначе не хватит топлива на обратную дорогу. Но ни парашютистам, ни начальству он об этом не сообщил.

Десантников и грузы раскидало ветром. Приземление в густой лес получилось адским. Радист запутался в кроне деревьев и удавился стропами парашюта. Командир группы сломал ноги, отморозил их. Пытался отравиться ядом, но тот не действовал. Тогда он застрелился. Та же судьба ожидала третьего диверсанта.

Второй радист тоже был ранен, но выжил. Он пытался совершить сеанс радиосвязи, но немецкая техника на таком морозе не работала. Позднее его застрелили из милосердия сослуживцы.

Это как раз случай, когда живые завидовали мертвым. Удачно приземлившимся пришлось искать друг друга примерно неделю. Найти указанные на карте ориентиры и населенные пункты они никак не могли. Кончилась провизия. В скованном морозом лесу они кормились телами мертвых товарищей. Тем не менее додержались до весны. Лес высох только к июню, тогда они пошли наугад на юго-запад. Попадались деревни, но странным пришельцам еду там продать отказывались. В Кировской области они сдались.

По официальной версии, немцы, не получив сведений от первой группы, остановили операцию. Но есть сведения, что они все-таки выбросили группу на Южный Урал — где она исчезла бесследно.

Начало большого пути

В последнее время от забвения был освобожден тот факт, что в послевоенные годы органами свердловской госбезопасности руководил бывший начальник советской внешнеполитической разведки Павел Михайлович Фитин. Но остается в тени другая блистательная чекистская биография, связанная с Уралом.

Олег Грибанов пришел в ряды уральских чекистов 17-летним юношей. Поработал практически на всех ступенях служебной лестницы. В напряженные военные годы — он  на руководящих постах свердловского управления НКВД (НКГБ). А в 1945-м, в возрасте 30 лет, стал заместителем начальника управления. И это было лишь началом его карьеры.

В 1956 году он стал руководителем советской контрразведки. Это были едва ли не самые горячие годы холодной войны. На счету воспитанного на Урале чекиста операции не просто блистательные, а отличавшиеся каким-то азартом и артистизмом. Массированная установка подслушивающих устройств в посольствах США и Британии. Вербовка французского посла (!) Мориса Дежана, которого соблазнила завербованная КГБ советская кинозвезда Лариса Кронберг. Разоблачение иностранных шпионов Петра Попова и Олега Пеньковского. Как вспоминают ветераны, Грибанов любил в решающие моменты участвовать в происходящем лично.

Однако в 1964-м на Запад ушел один из подчиненных Грибанова Юрий Носенко. Грибанов был с позором уволен и… начал новую жизнь. Миллионы советских людей с удовольствием смотрели кинофильмы «Ошибка резидента», «Судьба резидента», «Возвращение резидента». На фоне других лент этого жанра они выделялись лиризмом, была в них какая-то правда жизни.

Только в 1990-х выяснилось, что один из двух создателей литературной основы и сценариев этих фильмов «Олег Шмелев» — это Олег Михайлович Грибанов. 

[photo300]4705[/photo300]

Олег Михайлович Грибанов.

Фото с сайта Wikipedia.com.