Секретные страницы истории можно открыть только сегодня.

* * *

Как изготовить атомную бомбу, американцам было ясно уже к середине Второй мировой. Не было лишь необходимого количества «взрывчатки» — нескольких десятков килограммов чистейшего урана или плутония. Сложнейшие, тончайшие технологии обогащения сырья работали с черепашьей скоростью. Бомбу смогли взорвать лишь тогда, когда обогатительный завод в Окридже за несколько лет справился с поставленной задачей.

С этого момента наша страна уже не стояла на краю пропасти, а висела над ней. Завтрашним утром американский бомбардировщик мог сбросить атомную бомбу на Москву либо Ленинград, а ответить нам было нечем, что противник отлично знал.

Завод за восемь месяцев

Местоположение «советского Окриджа» определила цепь случайностей. Один из руководителей атомного проекта Авраамий Завенягин до войны был депутатом от жителей севера Челябинской области, часто выезжал туда на встречи с избирателями, помнил природу региона — и теперь счел, что она замечательно подходит для размещения подобных объектов. После интенсивных изысканий «завод № 813» было рекомендовано разместить возле железнодорожной станции Маук.

Однако затем было принято решение: чтобы сэкономить время строительства, атомные объекты лучше возводить на площадках, уже подготовленных ранее под какие-то предприятия. После их инспекции выбор пал на место, где во время войны начинали строить завод № 261 наркомата авиационной промышленности — западнее поселка Верх-Нейвинск.

21 декабря в письме Сталину Берия обосновал необходимость «создать строительные управления НКВД СССР № 859 и 865». За этими нагоняющими скуку фразами скрывалось предложение создать два новых города. Оцените скорость — в тот же день предложения были оформлены в постановление Совета народных комиссаров СССР № 3150-952сс.

Стройуправление № 865 создавалось для строительства завода № 813. Его проекта не существовало. Более того, технология, по которой он должен был работать, отработана еще не была. Между тем, датой ввода завода в строй значился… сентябрь 1946 года.

Для реализации столь жесткого плана приказывалось отмобилизовать любые необходимые ресурсы системы НКВД, наркомату обороны — уже в декабре (от которого оставалось десять календарных дней) прислать на стройку несколько тысяч солдат-строителей. Госбанку предписывалось оплачивать любые расходы «по фактической стоимости». Никаких бюджетов, согласований, лимитов: выдавать денег уполномоченным столько, сколько потребуют. Впоследствии на строительстве работало примерно сорок тысяч заключенных. Тем из них, кто перевыполнил дневную норму наполовину, этот день засчитывался за три дня отбывания срока.

Завод-813 должен был работать по «методу проф. Кикоина». Исаака Кикоина, которого мы смело можем называть своим земляком.

Забытый уралец

[LEFT][photo150]4616[/photo150][/LEFT]В 1931 году группа молодых ленинградских физиков устремилась в уральскую глушь. Среди них был Кикоин, которому едва исполнилось 23 года. В поисках творческой свободы от «стариков», мэтров они приехали в город, название которого ничего не говорило большинству советских людей — Свердловск. И создали здесь Уральский филиал Академии наук, Уральский физико-технический институт (впоследствии — Институт физики металлов).

Кикоин занимался электрическими и магнитными свойствами металлов, преподавал в Индустриальном институте (будущий УПИ-УрФУ). Поскольку еще в 1930-е он увлекся и физикой ядра, в 1943 году Курчатов его «реквизировал» в атомный проект.

Вот и получилось, что в Свердловске его забыли, нет здесь улицы с его именем. Хотя, конечно, эту фамилию помнят очень многие. Сами не понимая, откуда. Он — один из авторов советского школьного учебника физики…

Годы неудач

Кикоин не был изобретателем газодиффузионного метода обогащения. Но правительство страны возложило на него задачу освоить этот метод в производственных масштабах. Американские ученые полагали, что на это у «русских» уйдет 20 лет.

Уже в апреле 1946-го запуск завода был перенесен ровно на год. Но предприятие было запущено только в 1948 году. Причем, несмотря на немыслимые усилия ученых и инженеров, месяц шел за месяцем, но производство на режим не выходило. Часть урана в процессе обогащения куда-то пропадала, на выходе его концентрация была лишь 40%. Для бомбы требовалось минимум 90%.

В результате долгожданный «эликсир жизни» первым стране выдал завод № 817, строительство которого было начато тем же декабрьским постановлением. Бомба из его плутония в 1949 году положила конец ядерной монополии США. Разбираться же с ситуацией на заводе 813 в том же году приехал лично Берия. Выслушав всех поодиночке в своем вагоне и затем собрав вместе, он резюмировал:

— Все, что вы просили и требовали, измученная войной страна дала вам в избытке. Поэтому даю вам сроку три месяца на решение всех проблем по пуску завода. Не выполните — готовьте сухари. Пощады не будет. Сделаете все как надо — наградим.

Помощь «кикоинцам» пришла с… севера.

Отрубить хвост

В 1947 году было принято решение строить возле поселка Нижняя Тура еще один «невидимый завод», изначально получивший название «поселок Горный». По документам он проходил как «База 9». Здесь группа физиков под руководством Льва Арцимовича смонтировала установку СУ-20 по электромагнитному разделению изотопов урана. Главной ее деталью был электромагнит массой… 60 тонн. Пять этажей, на каждом по четыре трехканальных установки. Шестой этаж — сверхмощный выпрямитель электрического тока, выдававший напряжение 40 киловольт и ток 20 ампер.

Сюда доставили некоторое количество «продукта» из Верх-Нейвинска, и за несколько месяцев работы его удалось «дообогатить». На «базе № 9» праздновали победу своей технологии. Предлагали «отрубить хвост Кикоину», то есть полностью взять на себя финальное обогащение полуфабриката с завода 813.

[photo300]4617[/photo300]

Одно из первых зданий Новоуральска.

Но это было малореально: производительность СУ-20 была низкой. Конец дискуссии положили кикоинцы, которые наконец сумели победить природу. В 1951 году в СССР была взорвана урановая бомба. Главное, газодиффузионный метод был существенно дешевле электромагнитного.

Впрочем, СУ-20 все-таки смогла внести ключевой вклад в ядерную программу. В 1952 году здесь сумели изготовить количество изотопа литий-6, необходимое для термоядерной бомбы. Льву Арцимовичу бериевским приказом выезд с «Базы» был запрещен. Однако в начинание с литием Арцимович не верил, и один из руководителей предприятия ему доступ в производственные помещения запретил, «чтобы не разлагал коллектив». Арцимовичу оставалось охотиться в окрестных лесах на тетеревов…

В середине 1950-х «База 9» была преобразована во второй в стране завод по сборке атомных боеприпасов мощностью примерно полсотни единиц в год. На заводе 813 быстро начали заменять прежнюю технологию газоцентрифужной. Битва с западными коллегами продолжалась: власть над миром была у того, у кого было больше ядерных зарядов. Мощь державы определялась производительностью ее урановых и плутоновых заводов.

На журнальной картинке

Секретность атомных объектов обеспечивалась суровыми даже по советским понятиям мерами. Одно время для «Базы 9» утвердилось название «город Лесной» — однако еще через несколько лет его заменили на «Свердловск-45». Здесь даже улицы называли так же, как в «настоящем» Свердловске.

Однако уже к концу 1950-х американская разведка знала главное: местоположение предприятий и производительность. Последнее — благодаря ошибке советских цензоров и упорству молодого сотрудника ЦРУ Чарльза Ривза.

Выпуск журнала «Огонек» за июль 1958 года был посвящен успехам уральской промышленности. Советские читатели пролистывали эти страницы со скукой, а вот в Лэнгли их разглядывали под лупой: в полстраницы фото новой диспетчерской единой энергосистемы Урала. Надписи на индикаторном щите, правда, были заретушированы, однако Ривз, когда-то работавший в аналогичной диспетчерской в Бостоне, взялся дешифровать схему.

В прямоугольниках на щите было разное число лампочек. Он счел, что прямоугольники — это обозначение электростанций, число лампочек соответствует числу генераторов — и начал по крупицам собирать данные, сколько генераторов на каждой уральской электростанции, а затем сопоставлять линии на щите с расположением ЛЭП. В общей сложности за несколько месяцев работы он задействовал около сотни публикаций в советских газетах и журналах, отчеты четырех делегаций, 11 отчетов немецких военнопленных, вернувшихся домой, и 25 фотографий местности, сделанных в том числе беспилотными воздушными шарами. Определившись, какие линии электропередачи подходят к каждому из объектов, какие электростанции их питают, Ривз оценил энергопотребление этих предприятий. А это уже напрямую говорило об их мощности.

Тем не менее, «невидимые города» отсутствовали на советских картах и дорожных указателях до 1990-х. Даже новые времена ослабили секретность лишь ненамного — приходилось опасаться террористов, которые охотятся за ядерными материалами. А потом новые времена кончились. Теперь работа невидимых городов, их жителей значит для страны даже больше, чем в былые десятилетия. Тогда мы вполне могли выиграть и в «обычной» войне, сегодня мы значительно слабее противника. Россия продолжает жить только благодаря наличию у нее атомного меча.

[photo]4615[/photo]

Управление строительства завода № 813.