Дерзкий для своего времени эксперимент (дело было в конце 80-х) осуществлялся на базе нашего НИИхиммаш.

Увы, после распада СССР проект не получил продолжения, и кураторы упустили из поля зрения судьбы первых выпускников Технического лицея № 1. Мы попросили этих людей откликнуться, но пока отозвался лишь Юрий Коркунов — куратор проекта со стороны НИИхиммаш, ныне — руководитель музея СвердНИИхиммаш. Юрий Дмитриевич рассказал, какие плоды дала та инициатива.

Потеряли и обрели

— Мы очень серьезно подошли к отбору ребят, которые должны были составить конструкторскую и инженерную элиту советской промышленности. В первую очередь их смотрели медики, выявлявшие физический потенциал молодых людей. Сами понимаете, стоять за станком не так просто, как кажется. Во главе медкомиссии была профессор Уральского мединститута, доктор меднаук Маргарита Тимофеева, через которую прошла не одна сотня школьников, и большинство оказались забракованными. Их после направили на лечение в ДГБ № 7. С детьми проводили тесты на техническую одаренность, профориентирование — в итоге осталось всего 25 юношей и девушек.

— Куда двинулись ребята после выпуска?

— Базой для проекта стала подшефная предприятию школа № 105, где мы создали механический цех. Снабдили станками, оборудованием, отрядили мастера производственного обучения. Дети осваивали там профессии токаря, фрезеровщика, слесаря механосборочных работ, а мы агитировали их идти по этому пути дальше. Теоретическая подготовка, которую они получили в лицее, позволила поступить на выбранные специальности в вуз. Мы лишь отслеживали, какие направления наши подопечные выбирают. Химфак, физтех, мехфак, теплофак УПИ — с вузом, где дети слушали спецкурсы, был договор социального партнерства, который действует и по сей день.

[photo]1550[/photo]

— Что же случилось с проектом после обвала советской системы?

— Печально известный 1991 год оставил промышленность, как и прочие сферы, без средств к существованию. Атомная промышленность встала, заказов не было, денег, соответственно, тоже. От 4-х тысяч человек, трудившихся в тот момент в НИИхиммаша, осталась лишь четверть. Естественно, молодые кадры, на которые мы возлагали столько надежд, тоже разбежались в поисках лучшей доли. Хуже всего, что ушли как раз самые талантливые и выдающиеся. Им нужно было жить и зарабатывать, и сегодня они, наверное, самодостаточные и определившиеся люди — зачем им возвращаться в непростую отрасль атомной промышленности?

— Технология отбора кадров тоже была утеряна?

— Мы потеряли молодых специалистов, но не технологию. Она и по сей день используется, правда, не столь дотошно (увы, времена не те и возможности!), но все же… Мы провели уже свой эксперимент. Несколько раз набирали обычных выпускников свердловских техникумов, направляли их в УПИ на специальную программу обучения, прикрепляли к ним наставников из числа ветеранов на производстве. Теперь благодаря этому в институте трудится около 100 молодых инженеров и конструкторов, 17 из которых — аспиранты и около 20-ти близки к защите диссертаций. А один, Дмитрий Третьяков, выпускник физтеха, уже стал кандидатом наук. Тот проект трансформировался в систему непрерывного обучения с целью передачи и сохранения ядерных знаний.

[photo]1551[/photo]

— Наверное, из-за того провала получился большой разрыв между поколениями?

— Это действительно стало проблемой, т. к. заслуженным атомщикам сегодня около 70, а молодым — около 35 лет. И иногда разница в возрасте дает о себе знать. Но знания нужно передавать, и мы разработали программы, которые позволяют молодым восполнить пробелы в знаниях. Всем известно, что вузы зачастую не дают специфических знаний и навыков, необходимых в профильной сфере. Например, на физтехе рассказывают об атомной физике, но не учат элементарно вытачивать болты и гайки или производить расчеты для разработки технологического оборудования. Поэтому студенты не только проходят у нас производственную практику и пишут дипломы, но и с 3-го курса начинают трудиться на производстве токарями, слесарями, техниками-конструкторами, постигают, так сказать, практическую сторону атомной промышленности.

— Инженеры всегда считались образцом интеллигентности — в молодых это сохранилось?

— Да, они более вежливы, склонны к аналитике, рефлексии, целеустремленны. И они, как и старшее поколение, понимают, что работают на государственном оборонном предприятии и вносят вклад в авторитет России на мировой арене. Но когда не стало пропаганды инженерной мысли, многие выпускники технических вузов с блестящим образованием бросились в торгаши и менеджеры, что не замедлило сказаться на их ориентирах и жизненных целях. Правда, в последние лет пять заметен перелом. Труд непростой, но достойные зарплаты, поддержка старших помогают встать на ноги. Другой вопрос, что в России не так много предприятий, где молодые специалисты могут себя реализовать.

[photo]1540[/photo]

В лидерах

— Но наша страна вроде бы возвращает себе лидерство в атомной промышленности?

— Да, сфера сейчас востребована на уровне государства. В отдельных случаях Росатом даже не участвует в тендерах, напрямую получая заказы из Венгрии, Словакии, Турции, Индии, Китая и прочих стран. Такое доверие обусловлено не столько авторитетом бывшего СССР, сколько реальным качеством выполнения заказов. Несмотря на политические пертурбации, все отраслевые стандарты и технологии сохранены, что и позволяет Росатому держать уровень перед зарубежными коллегами. К тому же на мировом уровне до сих пор идет жесткая конкуренция.

— И кто же в числе соперников?

— Например, во Вьетнаме запланировали строительство атомных станций. По расчетам, которые провели японцы, все объекты оказались в сейсмически опасных зонах. Вьетнамцы обратились к российским специалистам, те провели исследования и определили абсолютно другие, безопасные в этом плане, районы.

— Какие меры защиты используются на всех АЭС?

— На всех атомных станциях, в частности, на Белоярской АЭС, стоят ловушки-купола, которые защитят атмосферу в процессе перезагрузки топлива и случайного выброса радиоактивного облака. В свое время специалисты НИИхиммаша и белоярского института реакторных материалов получили за этот проект Государственную премию. Окружающая среда вокруг станции вообще чище, чем естественный фон. Человек освоил атомную энергию и это, как некогда «укрощение огня», лишь один из этапов развития цивилизации. Важно применять атом в мирных целях, на пользу людей и страны в целом.

— Например?

— Удерживать его на самом деле непросто. В частности, проблемы возникли в освоении северного шельфа. Атомный ледокольный флот — ведомственный и подчинен Росатому. Сейчас закладывают новые, более современные и мощные ледоколы, заканчивается строительство плавучей АЭС, что позволит снабжать электроэнергией отдаленные города и поселки Якутии. Но пока это обычный реактор, и, возможно, со временем его заменит реактор, работающий на быстрых нейтронах.

ВАЖНО

Просим откликнуться первых выпускников Технического лицея № 1 при НИИхиммаш или тех, кто о них знает. Пишите письма на адрес malgina@urn.ru , и мы расскажем о том, как сложились жизни этих людей. 

[photo]1541[/photo]