Точнее, ответ звучит, но такой, что лучше бы не звучал. Я уже писала, как богослов Андрей Кураев (один, к слову, из самых здравомыслящих представителей РПЦ) парировал на этот счет примерно таким умозаключением. Мол, а почему бы бездетной паре не пойти в общежитие ближайшего ПТУ, найти там беременную девушку (их же там, как правило, много) и уговорить ее отдать им ребенка? Блестящий выход из ситуации, не правда ли?! И с правовой точки зрения, и с морально-нравственных позиций отношения к самой девушке. В общем, ответ РПЦ (хоть и словами Кураева), на мой взгляд, представляется куда циничнее, нежели сама процедура суррогатного материнства.

И благо, что на такой способ зачатия, вынашивания ребенка и родов не требуется соизволения церкви. Но вот тут неожиданно возник другой вопрос: а как быть в случае, если родители решили крестить младенца, рожденного способом суррогатного материнства? В принципе, никаких доказательств способа рождения при крещении в храме, конечно, потребовать не могут. Как и вообще где бы то ни было, это является тайной для всех, кроме, естественно, самих участников процесса. Но если вдруг об этом станет известно священнику… Какое-то время церковь не решалась дать на этот счет официальный ответ. Ведь, по идее, рожденный младенец ничем не виноват. И в случае несогласия церкви крестить его должен невольно нести на себе «грех» родителей. На днях Священный Синод РПЦ озвучил свою позицию в отношении «суррогатных детей». Если коротко, она сводится к следующему: крестить разрешается только в случае глубокого покаяния родителей. Либо в случае, когда младенец находится при смерти и часы его на этом свете сочтены. Есть и третий вариант: когда ребенок достигнет сознательного возраста, он может пойти в храм и покреститься сам.

Вот что дословно говорится в решении Священного Синода.

«Практика так называемого «суррогатного материнства» однозначно осуждается Церковью: суррогатное материнство, то есть вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка «заказчикам», противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе. Соответствующая практика является унижением человеческого достоинства женщины, тело которой в данном случае рассматривается как своего рода инкубатор. Ребенок, рожденный при помощи «суррогатного материнства», может быть крещен по желанию воспитывающих его лиц, если таковыми являются либо его «биологические родители», либо «суррогатная мать», только после того, как они осознают, что с христианской точки зрения подобная репродуктивная технология является нравственно предосудительной, и принесут церковное покаяние — вне зависимости от того, осознанно или неосознанно они проигнорировали позицию Церкви.
Только в этом случае Церковь сможет ожидать, что крещеный ребенок будет воспитываться в православной вере и ему будут прививать христианские нравственные представления. Если же такого осознания не происходит, то решение вопроса о крещении откладывается до времени сознательного личного выбора ребенка. В последнем случае факт «суррогатного рождения» сам по себе не является препятствием для крещения человека, ибо он не несет ответственность за поведение своих родителей».

Кроме того, в решении Священного Синода говорится о том, что на священника, который все-таки решит крестить «суррогатного» ребенка, может быть наложено церковное наказание.

Понятно, что светские законы и законы божии — это далеко не одно и то же. Церковь живет по своим канонам, общество — очень часто «играет» по своим правилам. И требовать от церкви, чтобы она меняла всякий раз религиозные законы, моментально подстраивалась под изменения, происходящие в светском мире, наверное, нелепо. Но церковь все-таки должна более чутко реагировать на ритм современной жизни, на те технологии, которые с точки зрения человека невоцерковленного считаются нормой, а с точки зрения церкви являются едва ли не смертным грехом. Это касается и технологии «суррогатного материнства».

А иначе церковь все дальше будет отдаляться от общества, а ее правила будут казаться ничем иным, как проявлением мракобесия.

 — Пример с запретом на крещение детей, рожденных методом «суррогатного материнства», пожалуй, один из самых показательных, в которых церковь демонстрирует не просто негибкость в оценке тех или иных явлений, но и, по сути, настоящую нетерпимость, — отмечает религиовед, культуролог Светлана Тюрина. — Ведь получается, что только-только появившийся на свет малыш виноват уже самим своим фактом появления на этот свет. Тем, что он появился не тем способом, который предписан религиозными канонами. И только если он находится при смерти, его можно крестить. То если ему все равно суждено умереть, значит — можно... А как представляется раскаяние родителей, если ребенок уже родился? Вот новая жизнь, вот младенец — получается, что родители, видя своего ребенка, должны бесконечно раскаиваться: «зачем мы это сделали, зачем сотворили»? — заключила эксперт.

Так получается, что церковь в своих воззрениях на различные изменения в обществе не просто не желает идти на сближение — она не желает видеть и принимать в принципе эти изменения. И потому все чаще всякая новая инициатива РПЦ вызывает то отторжение светского общества, то иронию, а иногда и откровенный шок.