Это его выбор. Это его миссия. Жизнь, посвященная тому, чтобы не дать прерваться линии развития традиционного отечественного взгляда на архитектуру и архитектурные формы.

Ордер — всему голова

— В ХХ веке произошло радикальное замещение одной архитектурной школы другой, сформировались новые базовые принципы архитектурного проектирования, — говорит Александр Долгов. — При этом мы старую школу забыли вовсе, как будто ее и не было. А ведь те закономерности, которыми зодчие пользовались еще в начале прошлого века и в отдельных случаях до его середины, основывались на правилах ордерной архитектуры, которая существовала тысячелетия.

Стремление обновить архитектуру, которое мы видим в конце XIX — начале XX века, опиралось на объективные предпосылки, связанные с внедрением новых технологий строительства, но и много личностного было в нападках на старых мастеров со стороны молодых. Это была на самом деле борьба за заказы: молодые пробивались на рынок, в том числе предавая анафеме все то, что было раньше, пытаясь предложить какую-то новую архитектурную парадигму. И пострадали от этого не столько старики, сколько сама архитектура, поскольку не произошло передачи знаний.

Ордерные принципы из архитектуры выбрасывать рано. Потому что это не только колонны и обилие сложных пластических форм, это прежде всего принцип компоновки масс здания, членения его, а он находится вне архитектурной стилистики. Меняется время — меняется стилистика, а принципы, заложенные классицизмом, остаются незыблемыми, точно так же, как принципы построения гармонии в звукоряде музыки. Музыка разных эпох и стилей может звучать на том же фортепиано, строй которого сформировался еще в XVII веке. И на скрипке, как известно, можно играть джаз. То же самое и с архитектурой.

О Ле Корбюзье Александр Долгов отзывается без восторга, считает, что его творчество нанесло нашей архитектурной школе существенный вред и вообще взросло на тенденции к продвижению железобетона, не более того. Плюс безудержный пиар, в котором он, безусловно, преуспел.

А вот в отношении советского конструктивизма профессор Долгов не так строг, утверждает, что тот во многом опирается на принципы классики. Их просто закамуфлировали, убрав многие элементы, которые могли бы открыть связь с истоками. Таков, например, жилой комплекс на Ленина, 52, или знаменитая Белая башня.

Высоко оценивает Долгов и Клуб строителей архитектора Якова Корнфельда (позднее Свердловская киностудия, ныне Сити-Центр. — Ю.Г.), но представить, что подобными зданиями может быть застроен весь проспект Ленина — это выше его сил. Гораздо больше к лицу и главной улице, и всему Екатеринбургу, по мнению Александра Владимировича, постройки неопалладианского направления: жилые дома на пересечении Ленина с Восточной и Генеральской, комплекс пожарно-технического училища…

— В конце концов, ориентация на сугубо современные формы характерна для далеко не большей части населения города. Это, может быть, квалифицированное меньшинство желает такой архитектуры, но есть потребители, которые ждут архитектуры сложной, красиво прорисованной, с вниманием к деталям, с привычными образами.

Иной раз меня подмывает спроектировать что-то в ультрасовременном ключе, но все же вовремя останавливаюсь. В этой области работает много талантливых архитекторов, если добавить меня — ничего не изменится, но уйди я от того, чем занимаюсь сегодня… Во-первых, кто останется? К тому же взять и перечеркнуть уже пройденный профессиональный путь — для меня это невозможно.

[photo]1311[/photo]

От футбола до…

Путь Александра Долгова в архитектуру начинался традиционно — от любви к рисованию, с которой, правда, на ранней стадии творческого развития, успешно конкурировала любовь к дворовому футболу и хоккею. Более основательно начал втягиваться и в рисование, и в постижение будущей профессии, уже став студентом Свердловского архитектурного института.

Но освоился быстро, и уже с третьего курса вошел в группу студентов, которых освобождали от посещения регулярных занятий (но не от экзаменов!) ради выполнения различных творческих проектов. Получив диплом, остался работать на кафедре основ архитектурного проектирования. Преподавание и творческую работу не бросил и после избрания секретарем институтской организации ВЛКСМ. Ключевым событием на профессиональном пути стало поступление в аспирантуру Московского архитектурного института. В качестве научной темы взял деревянное зодчество Урала. Аспирантом поработал на реставрации и реконструкции памятников архитектуры Москвы, в частности, занимался восстановлением знаменитой церкви Климента, папы Римского, на Пятницкой. Еще в 80-е, задолго до того, как в стране возродился интерес к проектированию культовых зданий, изучил вопрос вполне профессионально, благо было у кого учиться — работал под руководством самого Сергея Подъяпольского, выдающегося отечественного реставратора.

Вернулся в родной вуз остепененным, пришел на кафедру теории и истории архитектуры и градостроительства, а через два года волею судьбы ее возглавил. Решиться на это было непросто, ведь здесь продолжали работать его учителя. Взялся потому лишь, что была у него задумка, которую в итоге удалось осуществить: сделать кафедру, занимающуюся фундаментальными дисциплинами, еще и выпускающей, на которой студенты учились бы выполнять архитектурные работы, связанные с глубоким знанием истории, прежде всего реставрационные.

Не только руководил. Не только учил. Но и подбивал студентов к тому, чтобы в летние каникулы заняться практическими работами на деревянных объектах. И сам учился. А то как-то нехорошо: диссертацию защитил, а ни одного деревянного дома сам не срубил. Многое постигали методом проб и ошибок, но, так или иначе, научились и продольный паз делать, и чашку вырубать, и ковать топоры старинной формы, которые только и пригодны для такой работы.

И вскоре оказались способны принять участие в строительстве часовни в память Елизаветы Федоровны — первого культового сооружения в Екатеринбурге после революции, потом храма Во Имя Всех Святых на Северном кладбище, церквей в Заречном, Новоуральске…

[photo]1312[/photo]

Вера и верность

Визитной карточкой Долгова называют часовню Святой Великомученицы Екатерины на площади Труда в Екатеринбурге. Симпатий к своему творению не скрывает и автор: «Екатерина же была невестой Христовой. Отсюда и замысел часовни, которая должна быть похожа на нарядную и очень красивую женщину». Набор элементов, вроде, вполне канонический, но вещь явно авторская.

Потом было еще много восстановленных, воссозданных, отреставрированных церквей и светских зданий. Большинство уже за рамками институтской кафедры, на базе организаций, учрежденных для трудоустройства ее выпускников. Сначала «Демиург», потом «Ордер», ставший первой творческой мастерской Российской академии архитектуры и строительных наук на Урале.

Под практические работы закладывается солидная научная основа: Долгов — создатель теории архитектурной ординации, овладев которой, можно по сохранившемуся фрагменту разрушенной постройки с высокой достоверностью судить об утраченном архитектурном контексте.

Не могу не задать Александру Владимировичу вопрос: чтобы построить православный храм, надо быть православным человеком?

Он на минуту задумался и предложил вопросы веры обозначить как отдельную тему. Что же касается профессиональной работы над храмами, то ей, судя по собственному опыту Долгова, больше способствует не факт крещения, не доскональное знание, скажем, Нового Завета, а укорененность в отечественной культуре, замешанной на христианских ценностях, ощущение неразрывной связи с образом жизни, поведенческими принципами, мироощущением бабушек и дедушек — православных людей из горнозаводских поселений Урала.

Среди наиболее известных работ Долгова храмы в Серове, Краснотурьинске, Каменске и такие светские объекты, как Старый екатеринбургский вокзал, Мытный двор и Дом Севастьянова. Последняя работа, имевшая в итоге большой международный резонанс, далась особенно непросто.

Берясь за дело, Александр Владимирович и сам не верил, что можно завершить его с честью. И проектировать, и вести надзор за строительством, и решать массу других вопросов, зачастую совсем не творческих. Сроки чрезвычайные: на все про все менее года! От руководства институтом при этом его никто не освобождал, и пик работы над книгой о деревянном зодчестве Урала пришелся как раз на это время… Как выжил?

[photo]1313[/photo]

К идеальному городу — 300 лет спустя

Коснулись мы в наших беседах и вопроса о состоятельности Екатеринбурга в архитектурном отношении. По мнению Долгова, наш город еще нужно делать и делать, чтобы он зазвучал по-настоящему. Его бурный рост как промышленного центра пришелся на период перед самой войной, это слово тогда оказалось недосказанным, а потом вынужденное переселение огромного количества предприятий и людей, стихийное освоение новых территорий... Оборонный профиль, статус города, закрытого от посторонних глаз, формировали довольно суровый образ. Особенно четко мы все это стали понимать, получив возможность бывать за границей, посещать европейские столицы.

А как ведь все начиналось!

— Мы в свое время предвосхитили архитектурные фантазии Клода-Николя Леду, который в конце XVIII века предложил новые идеальные схемы промышленных поселений. Мы на полвека опередили мировую градостроительную мысль — и не только в теории, а практически! И для меня огромной потерей является уничтожение города-завода в пойме Исети.

Колыбель, из которой поднялся Екатеринбург, погибла под ножами бульдозеров потому, что ее запущенное состояние портило вид из окон обкомовского дома. Погибла безвозвратно?

Александр Долгов много лет отстаивает идею регенерации старой застройки нынешнего Исторического сквера — благо сохранились многие фундаменты, имеется достаточно достоверных материалов, фотографий, обмеров.

— Не обязательно восстанавливать все сплошняком, можно выбирать только самое интересное, ценное, красивое и при этом получить порядка 35 тысяч кв. м в центре города под выставочные залы, сувенирные лавки, монетный двор, небольшой концертный зал, можно расширить картинную галерею, открыть ювелирные мастерские и магазины на месте старой гранильной фабрики...

Воссозданная картина идеального города была бы идеальным подарком к 300-летию Екатеринбурга, актом уважения к отечественной истории, к ценнейшему вкладу нашего города в развитие мировой культуры. Вот на чем надо растить и воспитывать идущие за нами поколения!

Директор федерального академического института, профессор, член-корреспондент РААСН, отмеченный золотыми и бронзовыми дипломами международного фестиваля «Зодчество», десятком статуэток победителя конкурса «Рука мастера», церковными наградами, премиями Татищева и де Геннина…

Лавров достаточно для того, чтобы уютно на них почивать. Но главная для Долгова ценность в том, что при всей разноплановой загруженности удается уделять время и творческой работе (хотя порой это лишь час-другой ближе к ночи). А работать есть на чем: усадьба на Красноармейской, церковь Успения на ВИЗе, особняк на Горького, гостиницы на Куйбышева, а сейчас еще и Центральный стадион с головоломной задачей сохранения и перемещения исторических фасадов…

— Не стоит тратить энергию на то, чтобы спорить, подчеркивая достоинства собственных работ. Не мы решим, кто из нас прав, оценят нашу работу совершенно другие люди. Делай хорошую архитектуру, как ты ее понимаешь, и, может быть, кто-то когда-то скажет о тебе доброе слово…

КСТАТИ

Увидев только что смонтированное ограждение Дома Севастьянова, глава Екатеринбурга Аркадий Чернецкий восхищенно воскликнул: «Решетка Летнего сада отдыхает!»

О превосходстве решетки, отлитой по рисункам Александра Долгова, над всемирно признанным шедевром можно, конечно, поспорить, но это нисколько не умаляет достоинств творения уральского зодчего, сумевшего органично связать готические мотивы, присущие самому зданию, с сугубо уральской темой каменного цветка.

[photo]1310[/photo]