Украина на Урале

Едва оказались позади первые лихорадочные месяцы работы завода, как на него обрушилась коренная перестройка. В Нижний Тагил прибыли эшелоны с оборудованием и сотрудниками одиннадцати предприятий с запада страны. Эвакуация. Нужно было разместить десятки тысяч людей, смонтировать сложнейшее оборудование, срок на все — дни, недели, лишь в крайнем случае месяцы.

Среди эвакуированных было предприятие, ни открытое название которого (Харьковский паровозостроительный завод), ни название секретное (завод № 183) ни в коей мере не позволяют понять его характер и роль. А ведь без преувеличения можно сказать, что именно харьковчане выиграли войну… еще до ее начала. Конструкторы этого завода под руководством великих Кошкина и Морозова создали «тридцатьчетверку» — лучший танк Второй мировой.

А теперь им вместе с уральцами приходилось налаживать его производство на новом месте. И это притом, что и на старом, обжитом месте он освоен толком не был. Запуск его в серию перед войной шел мучительно, планы 1940 года были сорваны, едва-едва удалось что-то наладить лишь в первом полугодии 1941-го.

Выплавка брони — тончайший процесс. Работа с нею — процесс еще более сложный. Уральцам приходилось учиться на ходу. К тому же не редкостью были перебои с поставками сырья, так что необходимо было импровизировать на ходу. Отлично понимая цену ошибки — жизни своих ребят, когда танки гибнут от попаданий, которые, по идее, должны были бы выдержать. Ситуацию спасало то, что на Урал были эвакуированы и крупнейшие ученые-металловеды, в том числе академик Иван Бардин. Они круглые сутки работали в цехах в полном смысле плечом к плечу с инженерами и рабочими.

В июле 1943 года на Курской дуге Красная армия понесла тяжелейшие потери — было подбито в несколько раз больше танков, чем у немцев. Но разница была в том, что немецкая промышленность скомпенсировать понесенный урон была не в состоянии — а вот из Нижнего Тагила, Свердловска и Челябинска шли и шли бесчисленные эшелоны. На место каждого сгоревшего Т-34 вставали два новых. И немцам пришлось отступить.

За годы войны на УВЗ было выпущено примерно 25 тысяч «тридцатьчетверок» — почти половина их общего количества. Кроме того, каждый девятый выпущенный штурмовик Ил-2 имел тагильский бронекорпус.

Дуэль конструкторов

Война закончилась, но практически без перерыва началась подготовка к возможной будущей войне. Началась война конвейеров. Поединок конструкторов — возможно, самое изматывающее соревнование из всех известных. Участники его узнают, выиграли они или проиграли, только спустя несколько лет, когда оказываются доступны новинки противников. Соответственно, тебя непрерывно преследует страх, что вчера вечером ты недоработал. Думал недостаточно много и хорошо. И, возможно, тебя переиграли.

Нервозности ситуации добавляло то, что тагильчане соревновались не только с иностранными коллегами, но и с отечественными. С друзьями и бывшими соседями по общежитию.

После войны харьковские инженеры вернулись домой. Воспитанные ими тагильские специалисты остались на Урале. В стране оказалось два конструкторских коллектива по созданию средних (основных) танков. Проблема была в том, что даже мощнейшей Советской армии два типа танков не были нужны. Многотипность в войсках означает усложнение систем подготовки специалистов, техобслуживания, логистики запчастей.

В общем, «Боливару двоих не вынести». Чей-то танк пойдет на вооружение — ему правительственные награды, фонды на строительство жилья для сотрудников, свобода творчества. А проигравшему КБ придется уныло решать частные задачи производства не ими созданного танка.

Горечи добавляло то, что соревнование справедливым не было. С середины 1950-х к руководству страной пришла «украинская группировка», и даже переворот 1964 года в этом смысле ничего не поменял. До национализма дело не доходило, но землячество процветало. Сказывалось это и на работе военно-промышленного комплекса. Высокопоставленные комиссии с глубочайшей симпатией смотрели на разработки харьковских конструкторов, тем более что их возглавлял создатель Т-34 Морозов. Тагильчанам же доставалось начальственное недоумение: «Зачем вы что-то пытаетесь изобразить, когда есть Харьков?»

Если бы в Тагиле четко выполняли распоряжения Москвы, никакого танкового КБ там бы уже не существовало. Но… советская система все-таки оставляла определенную свободу маневра руководству завода. Завод горел желанием доказать. И, главное, люди стремились обеспечить своей Родине наилучший бронетанковый кулак.

Еще в конце 1950-х на УВЗ создали «Объект 140» с новой перспективной пушкой. Работы были остановлены по приказу из столицы, потому что орудие предназначалось для харьковского «проекта 430», будущего танка Т-64. Тогда в Тагиле создали «Объект 166» с еще более новым орудием У5ТС «Молот», он получил наименование «Объект 166». В Москве попросту уходили от решения. Т-64, которому были заготовлены лавры победителя, никак не вытанцовывался.

Ситуацию подтолкнули… американцы. В начале 1961 года командующий Сухопутными войсками страны, герой Сталинграда В. И. Чуйков узнал, что в США поставили на вооружение танк М-60 с пушкой калибра 105 мм — а у советских калибр лишь 100 мм. Подчиненные вынуждены были признаться ему, что в Тагиле почти создан танк с пушкой 115 мм, но тут же начали красочно расписывать его недостатки.

— Что вы мне голову морочите?! — рявкнул Чуйков. — Хоть на свинью эту пушку ставьте, лишь бы была!

Тагильское творение все-таки пошло в серию, получив название Т-62. Но уже спустя четыре года пришло распоряжение выпускать харьковский Т-64 с орудием калибра 125 мм — явно неудачный, не имеющий перспектив модернизации.

Задержки с его готовностью к производству дарили тагильчанам возможность отыграться. Те сумели поставить 125-мм орудие с автоматом заряжания на свой Т-62. Москва эксперимент… одобрила, но скомандовала поставить комбинацию орудия и автомата на Т-64. Главный конструктор УВЗ Карцев заупрямился — давайте уж и двигатель ставить будем новый. Москва в итоге согласилась и на это, но потребовала сохранить харьковскую ходовую часть и трансмиссию. И вправду, как это в танке не будет ничего харьковского!

Карцев возражал, и результаты испытаний доказали его правоту. Свое место на «Объекте 172» заняла тагильская ходовая часть. В 1973 году столь трудно рождавшийся танк пошел в серию под названием Т-72. Он производился на УВЗ 16 лет, было выпущено в общей сложности около 25 тысяч экземпляров. Сегодня, спустя 43 года, после запуска в серию около девяти тысяч Т-72 остаются на вооружении российских Вооруженных сил, используют его армии еще четырех десятков государств.

Индийский прорыв

Как и для всей советской оборонки, 1990-е для УВЗ стали годами форменного ужаса. Армейский заказ упал почти до нуля. Один из крупнейших в мире заводов перебивался с хлеба на воду производством экскаваторов, но гражданские заказчики тоже считали каждую копейку. Главное, не было ощущения перспективы — всерьез казалось, что гонке вооружений пришел конец, а танки и вовсе устаревший вид оружия. С каждым месяцем специалисты утрачивали квалификацию, самые талантливые и энергичные уходили куда-то. Подобные потери невосполнимы. Завод умирал.

На горизонте забрезжил многомиллиардный контракт для индийской армии. Но заказчики предъявили условия: на уже существующий танк надо поставить более мощный двигатель, усовершенствованное оборудование… техника, естественно, должна работать в условиях адской жары. И да, требуемые изменения необходимо внести всего за несколько месяцев.

Надо делать, сказал подчиненным главный конструктор Владимир Иванович Поткин, другого шанса спасти завод у нас уже не будет. Сам он все эти месяцы бешеного штурма практически не уходил с предприятия. Чувствовал себя все хуже, но решил пойти к врачу только после отправки танков на испытания. Он умер 13 мая 1999 года в своем кабинете. Словно прощальный парад, в день его похорон несколько трейлеров с танками отправились в Кольцово для вылета в Индию.

В нашей стране танкам, в отличие от самолетов, не принято давать имена создателей. «Индийская» модификация Т-90 стала исключением — по предложению министра обороны Индии в честь Поткина ее назвали «Владимир».

…Можно восхищаться талантом и мастерством тагильских мастеров, но главный рецепт их побед, успехов прост. Надо работать. Если что-то не получается, надо работать еще больше.