Его толкает на это ощущение некой глобальной несправедливости. Мальчик из одного предместья задыхается, видя, как унижают его народ. Мальчик из другого предместья не понимает, почему у некоторых его ровесников есть «Мазератти». Первый становится террористом, второй вором. Можно сколько угодно говорить о том, что криминалу нет прощения, однако лучшее оружие против терроризма — политические изменения, против краж — снижение материального расслоения и «социальные лифты».

Но, рассматривая преступления сексуальные, мы почему-то напрочь забываем об этой логике. Виновен всегда сам преступник. Ну, еще те, кто его воспитывал. И, конечно, отвратительные «гены самца».

Хотя аналогии-то весьма прозрачны. В мире потребительства и эротизма подросток на каждом углу видит картинки с красивыми автомашинами, яхтами и женщинами. У кого-то, как он знает, это все есть. Он хочет войти в этот круг победителей. Но тут ему недвусмысленно и даже с удовольствием дают понять, что он рожей не вышел. Ощутив свою власть пущать или не пущать, женщины упиваются ею: «Ты что, думал, я тебе дам телефон? Ха-ха, ой, я не могу! Да ты на себя в зеркало посмотри!»

Кто-то, в сотый раз услышав, что «Мазератти» не для него, становится вором. Кто-то, в сотый раз услышав насмешливо-издевательское «не для тебя цветочек мой цветет», становится насильником. На постоянные унижения, ощущение тотальной и жесткой женской власти он отвечает ненавистью и неуважением к женщинам.

Абсурдно и несправедливо возлагать какую-то вину на жертву изнасилования. Она видит насильника впервые. Она, вполне возможно, за свою жизнь вообще не унизила ни одного мужчину. Почему она должна страдать из-за других? Но почему пассажиры заминированного самолета должны ответить жизнями за чьи-то слова и действия?

Причем агрессия возникает не в ответ на агрессию и злобу, а на вполне вроде бы нормальное поведение. Каждый из тех, кто сделал человека вором, вправе пожать плечами «я ничего особого не сделал, почему я должен был поступить тогда как-то по-другому?» Так и каждая  женщина отбросит любые упреки, удивившись, как ее вообще в чем-то можно обвинить. Подумаешь, над кем-то посмеялась. На кого-то кинула надменный взгляд. Что такого-то? В конце концов, защищала свои интересы, не обязана быть матерью Терезой… Но и взрывчатку ведь образуют абсолютно невинные по отдельности компоненты.

С другой стороны, женская жестокость тоже возникает в ответ на повседневные мелкие притеснения со стороны мужчин. Виноваты все. И всем нам нужно давить черноту в душе, чтобы остановить этот круговорот зла.