Так усиливается кризис на Среднем Урале или он преодолен? Или в цифрах скрыта какая-то хитрость?

Прежде всего напомню, что такое ИПП. Это показатель динамики объема промышленного производства, его подъема или спада, определяется в виде отношения текущего объема производства в денежном выражении к объему промышленного производства в предыдущем или другом году, выбранном как точка отсчета. Наша область ориентирована на экспорт, и потому выручка за вывозимую продукцию сильно зависит от курса национальной валюты. И чем, к примеру, доллар дороже, тем выручка в рублях больше. И в январе 2016 года доллар стоил где-то на 25% дешевле, чем в январе 2015-го. Соответственно, на столько же вырос ИПП в рублях. Тогда как между декабрем и январем доллар мало менялся в стоимости — отсюда и падение индекса.

Надо ожидать, что по мере приближения сентябрьских выборов в Законодательное собрание Свердловской области и Госдуму РФ лукавых цифр будет появляться все больше. Ведь областная власть сделала свой выбор: вместо честного разговора с людьми — лучезарные лозунги. Стоит напомнить, что в программной статье губернатора Евгения Куйвашева «Мобилизация на успех» им было заявлено: за 2015 было сделано больше, чем за несколько предшествующих лет. Что имелось в виду? Разорение предприятий? Тогда да: их разорилось действительно невероятно много. Включая предприятия знаковые.

Так, умерло одно из старейших уральских предприятий, основанное еще в 1778 году Никитой Демидовым, — Верхнесалдинский металлургический завод. Его долги составляют 548,5 млн рублей, что превышает балансовую стоимость всего заводского имущества. И это послужило основанием для Арбитражного суда признать предприятие банкротом.

Не самый большой город Полевской лишился сразу двух предприятий. После четырех лет существования из-за долгов разорился Уральский завод горячего цинкования. Сумма требований кредиторов составила 358 млн рублей. Для оплаты долга, как выяснил временный управляющий, у завода оказалось недостаточно оборотных средств и активов. Также в этом городе закрылся Полевской машиностроительный завод.

Среди банкротов компания «Юнион Тракс», которая еще пару лет назад считалась самой динамично развивающейся в Свердловской области. Как, впрочем, вполне прилично вроде бы выглядел и производитель безалкогольных напитков «Бест Ботлинг». Но и он рухнул, не сумев вернуть кредиторам долг в размере 2 млрд рублей.

И губернатору теперь остается делать вид, что таких предприятий никогда и не было. Другой предмет его гордости — областной агропромышленный комплекс. Однако министр сельского хозяйства Михаил Копытов начальственный энтузиазм не разделяет.

По данным Свердловскстата, за год в области на 3% уменьшилось поголовье крупного рогатого скота, в том числе молочных коров. И не случайно, что областной сельхозминистр при обсуждении целевых индикаторов не согласился с поставленной перед его отраслью задачей — к 2030 году обеспечить регион собственным молоком на 80%. По его оценке, каждый процент роста производства молока — это 13 тысяч тонн, для которых требуется как минимум дополнительно две тысячи коров, семь тысяч гектаров пастбищ плюс соответствующее число людей и сельхозтехники. «Мы все равно упремся в людей, технику и землю, которых нет! — заявил М. Копытов. — Зачем писать то, чего никогда не будет. Те, кто сегодня говорит про удои в три тысячи тонн, завтра будут говорить про четыре, но коровы от этого больше молока давать не станут!».

Впрочем, не нужно ждать столько лет, дабы убедиться в нереальности поставленных задач. Ведь на носу очередная посевная, и с ней, по мнению специалистов, нас ждут многие печали. Это выяснилось на недавнем совещании по развитию сельских территорий Среднего Урала. В первую очередь проблема с выделением кредитов сельхозпроизводителям. С этим всегда было сложно, а в этом году особенно.

— С нашим родным Россельхозбанком кредитоваться стало еще хуже, — констатировал министр Копытов. — Вот выделил банк одну сумму. Ее хватит всего на два дня посевной для СПК «Килачевский». Что касается «молочки», то берем на вооружение формат работы 2015 года, когда кредиты оформляли на молокозаводы (те, в свою очередь, этими средствами расплачивались с частными производителями. — В. К.). Например, открыли кредитную линию… для Ирбитского молокозавода.

Но сам же признает, что в прошлом году значительную часть урожая убрать не удалось, и она осталась в поле. Хоть кивают на непогоду, но, думаю, и из-за того, что деньги не вовремя и в неполном объеме дошли до селян. Притом что в этом году все стало дороже: удобрения, семена. Так, из-за резко подорожавшего доллара в два раза взлетела цена на запчасти к импортной технике. А ее очень много у свердловских сельхозпредприятий.

Под угрозой объявленное приоритетным продвижение к обеспечению продовольственной безопасности Свердловской области. Не исключен даже откат, в частности, по картофелю, который в основном выращивают фермеры. «В прошлом году они сначала проводили посевную за счет собственных оборотных средств. В этом году лежащая в хранилищах картошка имеет стоимость 5—6 рублей. Это себестоимость наших затрат, — объясняет министр. — Ситуация очень сложная, у картофелеводов нет запасов. Учитывая дефицит посевного материала, в этом году, скорее всего, площади посадки картофеля будут снижены».

Так что, вероятно, надо ожидать рождения новых мифов от губернатора о том, как завалят местными продуктами всю область. Ну и, конечно, рассказов о том, как жить становится все лучше и веселее. Но как бы со всем этим мифотворчеством не завалить областную экономику. До сих пор общеобластные показатели делали сносными феноменальные успехи Екатеринбурга. Но завалы и провалы в глубинке уже слишком серьезны.