Сегодня хотелось бы напомнить читателям некоторые факты из истории той «странной», необъявленной и такой роковой для СССР войны. Решение о вводе войск в Афганистан принималось предельно узким кругом людей. О начале вторжения сообщили постфактум не только стране и народу, но даже… Верховному Совету СССР — высшему тогда органу государственной власти, согласно Основному Закону. Принимавшие роковое решение составляли олигархическую верхушку правящей тогда КПСС, находились в преклонных годах. Средний возраст членов Политбюро составлял 75 лет, и отличались они, мягко говоря, невысоким интеллектуальным уровнем. Достаточно вспомнить, что, по воспоминаниям очевидцев, министр обороны СССР Д. Устинов — один из главных сторонников проведения силовой акции — в ходе спора бросил следующий аргумент: «Что мы, этих чернозадых в широких штанах не побьем?».

Ни у кого из вельможных старцев не возникли нехорошие параллели из прошлой истории этой азиатской страны — ведь британская колониальная экспансия забуксовала в Афганистане трижды… И еще: сиятельные брежневские геронтократы явно жили в некой виртуальной реальности. С их подачи все предыдущее десятилетие проводилась политика, которую можно охарактеризовать знаменитыми хрущевскими словами: «Запустим американцам ежа в штаны». Примеры такой политики — и поддержка сандинистов в Никарагуа, и посылка кубинских войск в Анголу (на «пограничную войну» с ЮАР), и отправка оружия и десантных частей в Сомали, и негласное патронирование «исламской революции» в Иране. Все — единственно ради сомнительного удовольствия насолить США. Все эти «телодвижения» вышли нашей стране боком — но афганская авантюра обернулась настоящей катастрофой…

…Все 10 лет той «потаенной» войны были окутаны «дымовой завесой» небывалой лжи. Причем векторы инсинуаций были многоплановыми: с одной стороны — клинический антиамериканизм, с другой — тотальное замалчивание реальной роли и характера действий советского контингента. Президент Афганистана Хафизулла Амин (убитый советскими десантниками в ходе операции «Шторм-333») объявлялся «американским агентом». При этом «за кадром» для советского читателя оставалась потрясающая деталь: Амин был… коммунистом. Точнее — лидером марксистской Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) — как и убитый по приказу Амина предыдущий президент Нур Мухаммед Тараки, как и сменивший убитого Амина Бабрак Кармаль. Изюминка заключалась в том, что внутри НДПА существовали две фракции — более радикальная «Хальк» («народ») и несколько более умеренная «Парчам» («знамя»): Тараки и Амин были халькистами, Кармаль — парчамистом. В общем, ничего нового под луной: в СССР в свое время также сталинисты боролись с троцкистами, а под ногами мешались еще зиновьевцы, бухаринцы, какой-нибудь «право-левацкий уклон».

Что касается конкретных реалий войны, то о них советские СМИ и пресса молчали как партизан на допросе, практически до самого конца афганской эпопеи — достаточно вспомнить, что первая развернутая публикация «на тему», достаточно откровенно обрисовывающая настоящее (и кошмарное) положение дел, была опубликована в журнале «Урал» в… январе 1988 года. То есть за год до бесславного финала.

…Отношение населения СССР к происходящему претерпело характерную эволюцию. Сначала имело место полное некритическое доверие к официальной точке зрения — и человек, осмелившийся озвучить что-то «альтернативное», рисковал нарваться на «праведный гнев». Я лично помню, как не только в 1979-м, но даже в 1983—1984 гг. попытка донести до собеседника крупицы правды о происходящем вызывала агрессию и обвинения в «непатриотизме» со стороны даже весьма интеллигентных участников разговора. Потом восторги поутихли, и ближе к финалу всей эпопеи вектор настроений меняется едва ли не полярно.

Красноречивая иллюстрация — история с выступлением А. Сахарова на печально знаменитом I съезде народных депутатов: невозможно смелая речь великого диссидента, его слова о справедливой борьбе афганского народа против иностранной оккупации вызвали невероятную по агрессивности, почти животную реакцию делегатов съезда — и взрыв солидарности по отношению к Сахарову со стороны широких слоев народа. Воистину — цвет времени сменился.

…Афганские события стали для СССР настоящим внешнеполитическим харакири. Помню, как я тогда учился в Ленинградской консерватории — и мой сосед по общежитию, студент-мексиканец (к слову — «левый», троцкист, член «4-го Интернационала») восклицал со всей силой своего латиноамериканского темперамента: «Что вы наделали? Ведь вы сделали своими врагами даже тех, кто всегда был дружен с вами!». Действительно, против советской агрессии объединились самые полярные силы — НАТО, Китай, исламский мир (это только те, кто активно противостоял советскому вторжению!).

В пассивной же оппозиции оказался практически весь мир — в том числе такие традиционно «просоветские» страны, как Индия, государства Южной Америки и даже некоторые члены Варшавского договора. А «упорство во грехе» советского руководства только туже затягивало «гордиев узел»: впервые после Карибского кризиса СССР оказался на миллиметр от ядерной войны. Трагедия с корейским «Боингом», речь Рейгана об «СССР — империи зла», программа СОИ, приснопамятный обвал цен на нефтепродукты… Финал всего происходящего для СССР общеизвестен — а негативные последствия того конфликта еще и доднесь кровоточат. В частности, именно «Афган» выпустил из бутылки джинна радикального исламизма — и загнать его обратно не удается.

 И последнее, самое страшное. Согласно официальным данным, СССР потерял в Афганистане 13 тысяч человек (по неофициальным — вдвое больше). Много это или мало для страны, в которой тогда проживало 260 миллионов? На первый взгляд — немного. На самом же деле последствия были катастрофическими: впервые после 1945 года в Советском Союзе сформировалось целое поколение людей, искалеченных вовсе не «виртуальной» войной. Кладбища «афганцев» — чуть ли не по всем городам России. А сколько молодых людей вернулись калеками? В свердловском госпитале ветеранов войн пришлось строить целый отдельный корпус для вернувшихся «оттуда». Кстати, ветераны Великой Отечественной довольно негативно отнеслись к появлению в «их» госпитале «колониальных солдат» — и впоследствии, в годы «перестройки», прессу облетела фраза, в раздражении брошенная старым ветераном матери «афганца»: «Я Родину защищал, а твой — татар!». (Как хотите, но это — такой же ужасный символ, как знаменитые слова чиновной «тыловой крысы»: «Я вас туда не посылал!»).

А сколько «шурави» вернулись из афганского ада со сломанной психикой, с «синдромом Рэмбо»; сколько из них пополнили ряды пациентов психушек и членов преступных группировок, сколько из них будут спать с ножом под подушкой, спиваться и подсаживаться на иглу, увеличивать проценты суицидальной статистики?..

Жуткий момент — В. Высоцкий буквально перед смертью успел сочинить песню, где были слова: «А смерть — она пока в Афганистане»…

[youtube]76YWhXZIikg[/youtube]