Но может ли танец, особенно современный, стать манифестом против убийства мирных людей? Танцоры екатеринбургского дуэта Zonk'a Анна Щеклеина и Саша Фролов, вернувшиеся из Франции с фестиваля «Open Space», поделились с «УР» мыслями по этому поводу и не только...

Место силы

— Так совпало, что вы оказались во Франции в дни, когда прогремели выстрелы в «Charlie Hebdo»… Какие настроения царили вокруг после теракта?

Анна: Мы были во Франции не впервые, и всегда видели французов очень приветливыми, добрыми и дружелюбными, общение оставляло приятное впечатление. Когда произошла трагедия в «Charlie Hebdo», мы реально почувствовали удрученность и растерянность людей. Например, в книжном магазине продавец вспылил в наш адрес, хотя при этом выглядел безобидно. Знаете, за 4 года это был первый случай, когда мы столкнулись с раздраженным французом...

Саша: Париж — туристическая столица, и люди здесь очень разнообразны и по национальности, и по внешнему виду, и по социальному статусу. Мы, например, никогда не придавали большого значения различиям между коренным населением и иностранцами, но этот визит вдруг показал нам культурное и национальное отличие россиян от французов.

— В чем же оно проявилось?

Анна: Эти события явили нам единство французского народа. Впервые в жизни (в России никогда в подобном не участвовали) мы увидели митинги и марш на площади Республики. Представляете, они все добровольно вышли на демонстрацию. Как отмечают сами французы, это типичное для них проявление гражданского сознания, крайне для них важное. Однако беззащитности перед террористами мы не ощущали. Наоборот: на танцевальных классах во время минуты молчания, посвященной событиям во Франции, накопилась очень сильная атмосфера мира и единения, от искренней трогательности которой все начали плакать и обнимать друг друга.

Саша: На протяжении нескольких дней после теракта на площади Республики собиралось большое количество людей. Все проходило мирно. Для них было главным поддержать друг друга, находиться вместе. Ощущения «войны» не было. Наоборот, люди ответили на трагедию творчеством и сопереживанием, а не нагнетанием негатива.

Анна: На события активно отреагировали уличные художники — своеобразные «братья по перу» погибших авторов из «Charlie». В городе появилось много скетчей, плакатов и надписей против террора. Идея творений заключалась в том, что карандаш сильнее автомата. Преступники убили людей, но не Мысль. В некоторых скетчах, кстати, даже соединяли этот теракт с терактом 11 сентября в Нью-Йорке.

[photo]2444[/photo]

Камертоны жизни

— Искусство первым реагирует на перемены, а творцы — своеобразные камертоны настроения в обществе и окружающей действительности… Как трагедия отразилась в творчестве французов? В вашем?

Саша: Мы думаем, что хореографы Франции в ближайшем будущем поставят на эту тему спектакли. Просто для создания пластического или драматического действа требуется время. И нам самим интересно, как коллеги осмыслят факты, какие сделают акценты… Скажем, танцевальное искусство Израиля очень остро реагирует на войну и политическую ситуацию в своей стране. Танец у еврейского народа — часть национального самоощущения, а политические волнения тем более нашли отражение в постановках. Спектакль «Дневник резервиста», рассказывающий об израильском солдате и поставленный в конце 80-х годов художественным руководителем труппы современного танца «Кибуц» Рами Беером, наделал много шума, пьеса «Аксиома 7», исполненная труппой «Батшева», отсылает к стихотворению Пауля Целана о холокосте…

Анна: Вовлечение искусства в сложные и страшные темы зависит от того, в каких обстоятельствах живут художники, насколько сильно их гражданское и национальное самосознание. Когда произошли события в Париже, нам нужно было танцевать в театре L'etoile du Nord наш спектакль «My love/My life» (Моя Любовь /Моя Жизнь). В костюм Саши входит футболка с надписью «Art or Nothing», и у нас была идея использовать вместо нее футболку с надписью «Je suis Charlie» (ее надевали все, кто разделял негодование по отношению к террористам. — Л. М.). Но потом мы отказались от замысла, так как побоялись ранить чувства французских зрителей.

Саша: Войной можно вдохновляться, почему нет? Кто-то так и делает. Нас сильно тронула эта трагедия, и, возможно, опыт нахождения в тот момент в Париже отразится в нашем творчестве. Но, понимаете, дело не в остроте и силе переживания — напротив, иногда сильные эмоции мешают творчеству, потому что для процесса нужно осмысление, тем более таких серьезных ситуаций. К тому же публичной персоне, равно как и художнику, нужно разделять поступки: одно дело — принять чью-то сторону и выразить это в громком заявлении, другое — вдохновляясь конфликтом, создать произведение искусства.

— Да и провокативный по содержанию спектакль будет лучше воспринят публикой и критиками: многие  любят поострее, поскандальней… Или нет?

Анна: Сделать танец доброжелательным и теплым, заставить человека улыбнуться — самое сложное. Это не значит, что мы избегаем острых углов. В своих спектаклях мы затрагиваем социальные аспекты жизни и используем яркие, знакомые каждому образы: бомж на вокзале, самоубийца и т. п. Главное в таких историях — привести к положительному знаменателю, уверить, что добро победит. Это наша позиция. А есть художники, которые хорошо раскрывают политические темы, чувствуют и знают, как это сделать. Дело в балансе. Спектакль — своеобразная модель мира, где есть и плохое и хорошее. А какое направление осмысления задать, уже задача творца. Возможно, как и в журналистике.

Саша: В творчестве компании Zonk'a всегда акцентировались положительные стороны жизни. И наш спектакль «Моя Любовь /Моя Жизнь» — яркий тому пример. Не зря он заканчивается песней Джона Леннона «Imagine», ведь искусство — это сотворчество и созидание…

Анна: …И чем больше искусства и культуры в человеке, тем спокойнее и счастливее его жизнь.

[photo]2443[/photo]

Дух есть тело

— В чем-то идеология современного танца совпадает с практикой йоги, которой в последнее время увлекается все больше людей. Может ли это говорить о стремлении молодого поколения к миру и гармонии?

Анна: Я тоже занимаюсь йогой и думаю, что ее популярность — очень хорошее явление. При условии, конечно, что она правильно преподается и много внимания отдается познанию тела и ума, осознанности действий и мыслей. Только тогда понятия «сознание», «созидательность», «энергия» обретают силу, а не остаются чем-то отстраненным и неясным. Ведь все это составляет окружающую реальность! И наша задача как хореографов в первую очередь показать, как мир прекрасен, детален, дать человеку возможность почувствовать это. Конечно, мы не сразу стали обращаться к таким непростыми материям — без опыта, преподавательского, постановочного и жизненного — это было бы невозможно.

— Другое дело, для многих духовная практика, увы, следование моде или — средство поддержания физической формы.

Анна: Культ тела в той или иной степени существовал всегда, и, на мой взгляд, в истории нет времени, когда бы тело оставалось без внимания. Но каждый сам определяет для себя баланс внешнего и внутреннего. И зацикливание только на внутреннем тоже может привести к деградации.

Саша: Не стоит забывать, что настоящие йоги тело тоже воспитывают, достигая духовного просветления через закаливание внешней оболочки в том числе. Физически неразвитый человек просто не сможет в полной мере понять тонкости духовных исканий, осознать свое внутреннее пространство и найти в себе силы его изменить… Опять же важен выбор пути. Современный танец создает разные направления, которые сочетают и телесное и ментальное развитие. Это уникальная театральная форма, впитывающая всевозможные практики и не имеющая жанровых границ…

[photo]2445[/photo]

Анна: Знаете, в мае прошлого года мне посчастливилось выиграть в «Ателье для российских хореографов Казань — Париж. 2014—2015» — творческом проекте посольства Франции в России и Французского института в Москве. Наградой стала зимняя стажировка в крупных танцевальных центрах Парижа. В числе прочих меня ждали мастер-классы Каролин Карлсон (танцовщица и хореограф финского происхождения, ее работы отличает танцевальная импровизация, обращение к традициям Востока. — Л. М.) в парижской студии Atelier de Paris. Я была впечатлена Каролин, ее сильной энергетикой и харизмой. Это оказался по-настоящему большой Художник и Человек, который щедро делился с нами своим ценным опытом, погружал в свой философский и чувственный мир. На прощание Каролин заметила, что еще никогда так много не говорила о Всеобщей любви и Всеобщем сознании… Несмотря на трагический контекст, эти мастер-классы у меня оставили ощущение комфорта и созидательности. И я полностью поддерживаю мысль Каролин о том, что «танцуя в классе, мы боремся за мир и чистим вселенную от зла».

ДОСЬЕ

Танцевальный дуэт Анны Щеклеиной и Александра Фролова существует с 2009 года. За 5 лет создано свыше десяти танцспектаклей. Хореографы много работают с импровизацией, проводят мастер-классы по современному танцу и пластике. Zonk'a — финалисты проекта Екатеринбургского театра оперы и балета «Dance-Платформа'2014» (миниатюра «Троица»). В 2013 году стали финалистами программы «Мастерская современной хореографии», организованной проектом «Платформа» при поддержке Минкульта РФ (спектакль «Место»). В 2012-м — участие в American Dance Festival и программе «International Choreographer’s Residency» (Дарем, США). В 2011-м дуэт вошел в число участников проекта «Фабрика воображения II» (танцевальный перформанс «Шоколад», совместно с бельгийским режиссером Полом Хейвартом)

КСТАТИ

Участие Анны Щеклеиной в стажировке во Франции (в программе «Prototype» Центра Royaumont abbey & foundation, мастер-классе Каролин Карлсон в студии Atelier de Paris и фестивале «Open Space» театра L'etoile du Nord) прошло при поддержке посольства Франции в России и Французского института в Москве, Фонда содействия развитию балетного искусства Дианы Вишневой, управления культуры администрации Екатеринбурга и Гуманитарного университета Екатеринбурга.

[photo]2442[/photo]

Фото из архива Zonk'a.