Ранее этот скандальный пункт входил в проект постановления правительства РФ, разработанный в ноябре прошлого года и оговаривавший новые требования к получению удостоверения. Проект о прокатных удостоверениях вступил в силу с 1 июля 2014-го — одновременно с законом о запрете ненормативной лексики в кино, театре и литературе.

Но уместно ли ставить какие-либо ограничения на кинематографическое искусство в целом? Ведь там, где рамки, в идеологическом содержании или лексиконе персонажей, неважно, — там ограничен и художник и адресат. Или нет?

Кто-то, например, считает, что нынешние ограничения по содержанию кинолент уж больно напоминают советские времена, когда цензура «чистила» от ненужных смыслов и деталей буквально каждую работу. Иные опасаются, что ужесточение прокатных требований снизит кассовые сборы. Особенно тревожились по поводу нашумевшего творения Андрея Звягинцева, претендующего на главную премию американской киноакадемии. Специально для российских кинотеатров оригинальную версию «Левиафана» автору пришлось собственноручно адаптировать — запикивать мат…

«Сама по себе идея с ограничением проката фильмов с порочащими российскую действительность мотивами абсурдна», — считают многие кинокритики. При большом желании в любом произведении искусства можно найти что-нибудь «оскорбительное», будь то один жест или целый эпизод. К тому же сегодня действует возрастная маркировка, и ее, уверены эксперты, достаточно для того, чтобы дети не увидели что-нибудь уж слишком радикальное. Взрослые же должны иметь возможность смотреть то, что по душе, и не смотреть то, что не хочется. Выбор, как всегда, за человеком, но зависит он, как ни крути, от вкуса, воспитания, интересов и общего культурного уровня.

Между тем из прокатной версии того же «Левиафана» с мрачными российскими реалиями не вырезано, как утверждает сам режиссер, ни кадра. Зато подчищен звуковой ряд. «Да, мы проделали эту мучительную работу, — рассказывает Андрей Звягинцев одному из интернет-изданий. — Всякий раз, прослушивая кусок, в котором была сделана купюра, мат раздавался в самой студии, такую досаду вызывали необходимые меры. Мы старались, закрывали, где возможно, шумовыми эффектами… Досадно, но в двух или трех местах заметно, что реплика исчезла. Мы не могли поступить иначе: если бы остался мат, кто из прокатчиков решился бы показать фильм ценой потери лицензии? И какой рациональный смысл в такой бескомпромиссной позиции?».

Выбор перед автором был очевиден: мат или прокат. Зато закон не запрещает выпуск DVD с оригинальной версией, и в ходу с февраля будут две: более гладкая для массового зрителя в кинотеатрах и полная — для домашнего просмотра.

— За многие годы работы в кинобизнесе я ни разу не видел, чтобы тот или иной закон мешал кинопрокатчикам выводить фильмы на широкий экран, — говорит заместитель директора кинотеатра «Салют» Стас Словиковский. — В прокат неизменно выбираются те ленты, которые будут иметь коммерческий успех и финансовую отдачу производителям. Компании-производители типа «Уорнер Бразерс» или «20 век Фокс», традиционно занимающие афиши российских кинотеатров, хорошо знакомы с правилами игры в нашей стране и грамотно обходят жесткие требования, если таковые имеются, или заведомо снимают так, чтобы кино прошло.

Как отмечает эксперт, наши режиссеры оказываются в двойственной ситуации. С одной стороны, Минкульт РФ уже который год проводит тендеры на создание игровых и документальных фильмов с частичной государственной поддержкой. С другой, авторы нередко оказываются в ситуации, когда нужно играть по оговоренным сверху правилам, а сопротивление системе чревато перекрытием кранов.

Однако, как показывают рейтинги, часть снятой на госсредства продукции до больших экранов не доходит. Не востребована у зрителя, да и не конкурентоспособна перед западным продуктом. В числе счастливых исключений, получивших и деньги от государства, и массу откликов, в том числе фестивальных, — картина Александра Велединского «Географ глобус пропил».

А ведь экранизация романа Алексея Иванова могла бы кануть в безвестность — если бы пункт об унижающих национальную идентичность фрагментах остался среди обязательных условий прокатного удостоверения. Разве алкоголизм горе-педагога можно считать эталонным поведением истинного россиянина?

— Или вы считаете, что не бывает пьющих учителей, и показанное Велединским не соотносится с реальностью? — вопрошает меня один из знакомых киноведов. — К тому же персонаж Хабенского никого не представляет, кроме самого себя: это конкретная история конкретного человека — при чем тут остальные педагоги?

Эксперт рассказывает: однажды Василий Аксенов опубликовал рассказ «Товарищ Красивый Фуражкин», где главным героем был довольно несимпатичный таксист. Вскоре в газете появилось коллективное письмо таксистов, которые возмущались, что Аксенов их опорочил… Нечего, что называется, на зеркало пенять. Но многие ли из нас равняют себя на персонажей «Очень русского детектива» или «Подарка с характером»? Вряд ли.

— …Лично меня беспокоит другой вопрос, который в Минкульте муссируется уже не один год, — заключает Стас Словиковский. — Если российское правительство введет квоты на количество иностранной продукции на киноэкранах, и зрителю, и прокатчикам придется несладко. Увы, пока не многие российские режиссеры могут похвастаться умением делать не только умное, но и коммерчески успешное кино.

[youtube]agMj9DNUuRo[/youtube]