Во всяком случае, установка и украшение елки однозначно трактовалось как идеологически чуждая акция, чуть ли не как «отправление религиозного культа». (Вообще-то этот обычай — дохристианский, восходящий к древним германцам: последние считали ель священным вместилищем бога Ирменсуля.) Нынешним молодым трудно в это поверить, но в те годы по улицам советских городов и весей ходили «летучие комсомольские отряды», так они назывались, которые заглядывали 31 декабря в окна домов — на предмет того, не стоит ли там наряженная елка. Если стоит — врывались в дом и крушили все подряд… Только во второй половине 30-х этот беспредел закончился, и написанная еще в Серебряном веке песенка «В лесу родилась елочка» получила легальные права в СССР…

Кроме того, в Советском Союзе новогодний ритуал подвергся существенной корректировке по сравнению с дореволюционными временами. Корректировка эта имела вектор в сторону избавления от христианских символов и замене их… языческими. Ведь во всем мире, и в дооктябрьской России, покровителем Нового года считался св. Николай Чудотворец (Николай по-немецки — Клаус, отсюда и западное название «Санта-Клаус»), и именно он являлся в дома с подарками… В СССР его заменили на вполне языческого Деда Мороза; что же касается Снегурочки, то она перекочевала в советские новогодние праздники прямиком из одноименной пьесы А. Н. Островского…

СССР был классической, хрестоматийной квинтэссенцией тоталитарного феномена — а сама природа тоталитаризма подразумевает абсолютную тотальность контроля над всеми сторонами жизни. Или, во всяком случае — видимость такого контроля: последнее полностью относится к прессе. Под этим углом новогодние материалы «УР» дают картину весьма в этом отношении показательную.

…Первое открытие: в 20-е годы газета не поздравляет сограждан с Новым годом. Вообще никак. Нет этой тематики, и все тут… Можно открыть новогодний номер тех лет — и получить на всей 1-й странице подробный и истеричный отчет о мировой классовой борьбе… В номере за 31.12.1920г. помещено стихотворение поэта с говорящим псевдонимом «Саша Красный» под названием «Праздник рдяный» — но, судя по тексту, речь там вообще идет не о Новом годе… Что-то похожее на поздравления появляется в 30-е годы. Но, Боже мой, что это за поздравления! Хотя бы одна человеческая интонация, хотя бы одна приличествующая такому дню фотография! Только «гром победы раздавайся», только трескучие фанфары об очередных победах на «стройках коммунизма»…

[photo]2376[/photo]

 И фото под стать — практически каждый новогодний номер осенен светозарным ликом товарища Сталина (на рубеже 20-х и 30-х — еще в компании ленинского портрета, потом Ильич отпал за ненадобностью). Начиная с военных лет возникает традиция, оказавшаяся устойчивой до краха СССР — пространные поздравительные речи вождей (речь М. Калинина от 01.01.1944г.). Текстуальные характеристики многих «парадных» номеров достойны отдельных исследований под углом культурологии, социологии или даже психологии: как пример можно указать материал от 31.12.1948г. под названием «Рапорт серовских металлургов великому Сталину» (!). В ряде новогодних номеров активно муссируются всевозможные новогодние послания Отцу Народов со стороны различных «трудовых коллективов». Первая достаточно человеческая фотография — в номере от 01.01.1951г., но зато статья на первой странице называется — «Во имя коммунизма»… Вряд ли можно придумать более зубодробительную демонстрацию того, чем в нашей истории был сталинский режим…

А второе, не менее сбивающее с ног, открытие — что вся данная стилистика не уходит с уходом Сталина. Была совсем рвущаяся ниточка надежды, что хотя бы в «оттепельные» годы что-то изменится — даже и не надейтесь! Те же трескучие речи (спич Хрущева в номере от 31.12.1955г.), те же крикливые и бессмысленные лозунги («По пути, указанном партией» — 31.12.1957г.), те же «пролетарские фото» на титульных страницах (сталевар на 1-й странице номера от 01.01.1956г.). И номера «брежневских» лет — под стать тому же. Последнее особенно шокирует: смотришь номера за 1975, 1976, 1978 годы (вспоминаю именно их потому, что на них пришелся ослепительный старт рязановской «Иронии судьбы») — а в номерах «УР» все «времен Очаковских и покоренья Крыма». Потому что, как говорил герой «Интердевочки», «для нас, идеологических работников, времена должны быть всегда одни и те же»… Даже в перестроечные годы подобная «проверенная» интонация нет-нет да и прорывается (статья «К отличному качеству» в номере от 01. 01. 1987г.).

И все-таки — время берет свое. Последние горбачевские годы для «УР» отмечены ощущаемой «гуманизацией» предновогодних и новогодних номеров старейшего на Урале печатного органа. А совсем символично то, что в номере от 31.12.1991г. помещена статья с названием «1991-й уходит в историю». В историю уходил не только конкретный год, но и эпоха и целая цивилизация — со всеми ее драмами, трагедиями и фарсами…

Прикоснуться к истории «Уральского Рабочего» можно уже сейчас в iPad- приложении iАрхив.