Этот тезис мэтра, отраженный в публикации на страницах «УР», вызвал решительное несогласие со стороны Михаила Вяткина, возглавлявшего в ту пору Главархитектуру. Не так, мол, все: то, что сегодня может показаться случайным, на самом деле — первые элементы нового силуэта города, нового масштаба застройки, который формируется на наших глазах.

На мой взгляд, ближе к истине оказался как раз Вяткин. Не берусь давать однозначно положительную или однозначно отрицательную оценку изменениям, произошедшим в последние годы, но факт остается фактом: сегодня здания в 25—50 этажей уже не выламываются из городского архитектурного контекста, они не торчат как разрозненные колья, а образуют группы, цепочки, рисуют штрихами новую, более высокую линию горизонта.

Не все составляющие меняющегося городского ландшафта равноценны. Иные сооружения откровенно разочаровывают — где-то упрощен ради экономии зодческий замысел, где-то к небесам вместо обещанной короны обращено нечто, напоминающее пучок ржавой арматуры… Но в целом, думаю, «акселерация» Екатеринбургу к лицу, и от каждого нового железобетонного «ростка» ждешь, что он сделает силуэт нашего города еще более интересным и выразительным, добавит ему солидности и респектабельности.

* * *

В том числе ожидания связаны с парой 64-этажных жилых башен, что должны подняться в микрорайоне Заречном у пока еще не оформившегося пересечения улиц Готвальда и Героев России. Создаваемый ими архитектурный образ явно выбивается из более привычной для небоскребов хайтековской стилистики: восьмерики, шпили, карнизы и фризы…

— У вас в буклете это названо сталинским ампиром… — я обращаюсь к Андрею Никифорову, одному из руководителей компании, ведущей строительство жилого комплекса «Первый Николаевский».

— Это, конечно, достаточно условно. К такому компромиссному определению мы пришли после долгих размышлений о том, к какому архитектурному стилю отнести наш объект. Определенная преемственность по отношению к отечественной неоклассике прослеживается, но в целом стилистика адаптирована к современному восприятию.

Действительно, в эскизном проекте архитектора Александра Романова перекличка с московскими высотками середины прошлого века налицо, но не в меньшей степени — с ранними небоскребами Манхэттена и Чикаго, особенно со знаменитым Empire State Building. Ну а парная постановка высотных объемов — это уже традиция, восходящая к близнецам World Trade Center, к башням Petronas в Куала-Лумпуре, к падающим параллелепипедам Torres KIO в Мадриде…

Но самое интересное для тех, кто, подобно мне, попытается проследить движение мысли девелопера к решению о строительстве именно такого объекта с двумя башнями за 200 метров, состоит в том, что начинался проект вовсе не с архитектуры и тем более не с каких-то там высотных амбиций, а с экономики и эргономики.

— Мы отталкивались от того, что у нас есть земельный участок в конкретной точке города, и на нем надо построить современный жилой комплекс, обеспечить максимальный комфорт его жителям, — продолжает рассказ Андрей Никифоров. — И когда начали развивать эту тему, продумывать все аспекты создания оптимального жилого пространства, располагать по этажам элементы необходимой для комплекса такого уровня инфраструктуры, считать, то постепенно пришли к пониманию, что этажность надо увеличивать — учитывая видовые характеристики, рентабельность сферы обслуживания и технического обеспечения, требования по инсоляции и аэродинамике и многое другое. И когда все эти ручейки слились воедино, кристаллизовалась идея строительства многофункционального высотного комплекса. Уже самостоятельно выйдя на это решение, мы взялись за изучение мирового опыта и поняли, что находимся на правильном пути.

При выборе конструктивной основы здания девелоперы также исходили из его назначения, искали планировочные решения, наилучшим образом подходящие как раз для жилища. Колонна посреди квартиры, тем более такая массивная, которую заставит соорудить тяжесть высотной постройки, не понравится никому из жильцов. Поэтому колонн, характерных для башни «Исеть» и «Высоцкого», здесь нет, а прочность обеспечивается применением конструкционного принципа «труба в трубе»: помимо центрального силового ядра, в котором размещаются лифтовые шахты и лестничные марши, несущей является и внешняя стена. Сплошного остекления в таком случае, естественно, не получится, ну и слава Богу: жить за прозрачными ограждающими конструкциями — это на любителя, большинство предпочитает иметь в квартире обычные окна.

Еще одна конструктивная особенность — мощная монолитная плита под всеми зданиями жилого комплекса, которая, в свою очередь, лежит на трехуровневом подземном паркинге. Впрочем, слово «лежит» в данном случае не отражает сути. Плита и пространственная, коробчатая конструкция паркинга представляют собой единое целое, работают под нагрузкой сообща.

Сваи не используются — это ни к чему, ибо грунт здесь более чем надежный — скала 12-й категории. Когда вырубали котлован под дома первой очереди, приходилось запускать по 6 мощных гидромолотов одновременно. Тем не менее, специалисты провели весь положенный комплекс изысканий на предмет возможной осадки, просчитали, не будут ли тяжеленные башни выдавливать ближе к поверхности грунтовые воды на соседних участках или как-то иначе менять гидрогеологическую обстановку на территории. Результаты не дают повода для беспокойства, но мониторинг продолжится на все время строительства.

Не менее значительна, пожалуй, нагрузка на улично-дорожную сеть, хотя измеряется она совсем в других единицах. Если бы не было проекта пробивки улицы Героев России от Челюскинцев к Готвальда и Черепанова, то и проект «Первого Николаевского» пришлось бы делать скромнее. С появлением магистрали (с трамвайной линией!), с реализаций других планов дорожного строительства, в том числе с появлением нового моста через Исеть, транспортная ситуация будет вполне рабочей.

* * *

Говорить о технической уникальности проекта, считает Андрей Никифоров, есть смысл лишь в том случае, если сравнивать его с обычным жильем, высота которого по сегодняшним нормам ограничивается 75 метрами. Ну а ежели равняться на себе подобных в России и за границей (а именно такой подход будет правильным), то особо выдающегося-то и нет. Понятно, что в 200-метровой башне и насосы должны быть более производительными, и система пожарной безопасности выстроена на качественно ином уровне, и устройство технических этажей предусмотрено классической, всеми применяемой схемой, и требования к сейсмической устойчивости, к способности противостоять ветровым нагрузкам намного более жесткие.

Вопреки опасениям граждан, страдающих акрофобией либо арифметически экстраполирующих проблемы своей жизни в стандартных многоэтажках на высотные сооружения, последние как минимум на порядок надежнее и безопаснее. Еще на стадии проектирования высоток закладываются технические гарантии, исключающие остановку лифтов, отключение электроснабжения или подачу воды, а в соответствии с последними международными требованиями в обязательном порядке разрабатывается и комплекс мероприятий, обеспечивающих устойчивость к терактам.

Есть отличия и для стадии строительства — другая опалубка, гуще армирование, прочнее бетон… Но это все решаемо. В том числе с поставками оборудования и оснастки — причем не только от зарубежных производителей, но и от отечественных, которые в последние годы заметно расширили ассортимент. Так что обвал рубля для данной стройки хоть и неприятен, но не фатален.

Некоторые детали проекта еще не вполне ясны. Например, есть норма, гласящая, что выше 25-го этажа окна должны быть глухими. Но зарубежная практика допускает возможность существования открывающихся рам и форточек. Очевидно, конкретное решение будет зависеть от того, какие специальные технические условия на свой объект получат проектировщики, а московские разработчики спецТУ, в свою очередь, рассматривают в комплексе предложения проектировщиков по системам вентиляции и воздухообмена, по обеспечению безопасности… Ну, форточки — это частность. Вообще стандартов для небоскребов у нас в стране нет. Заказчикам приходится иметь дело с нормативами штучного изготовления — потому все так дорого, долго, хлопотно. И главное, конкретные проектные решения невозможно заложить загодя, так как в последний момент могут появиться неожиданные ограничения. По той же причине нет полной определенности с итоговой высотой. Впрочем, руководителей компании-девелопера не шибко волнует, будет ли побит рекорд 209-метровой «Исети». Первенство в «гонке по вертикали» вряд ли много добавит к удовлетворению от успешного решения сложной технической задачи.

Сейчас полным ходом идет строительство «малоэтажной» части комплекса, этот этап планируется закончить в 2015 году. В конце того же года, после завершения проектирования и получения заключения госэкспертизы, можно будет приступать и к высоткам. Их возведение займет около двух лет.