Простые деревянные таблички на соснах с надписью «Кузня» еще больше добавляют интриги. Такое ощущение, что как только я достигну места назначения, то сразу перемещусь на страницы какой-нибудь старой русской сказки.

Как в монастыре

Кузница Александра Лысякова на сегодняшний день считается самой знаменитой на Урале. Бросая жизнь офисного планктона, менеджеров среднего звена или просто нелюбимую работу, десятки молодых и не очень мужчин устремляются в мастерскую Александра Андреевича, чтобы найти свое настоящее призвание. Кто-то сродняется с молотом, жаром, горном и остается здесь надолго, кто-то отправляется на поиски своего дела дальше. Сам же хозяин кузницы, хоть и не лишен иррационального, свободного взгляда на мир, но к своей мастерской предпочитает относиться без налета юношеского романтизма.

— Кузница не может существовать только на принципе «я буду делать все для души». Ее же нужно содержать — платить за аренду, электричество, коммунальные услуги, — деловито говорит хозяин. — К тому же с зарплатой здесь строго — сколько сделал заказов, столько и получил. Но ребята, конечно, сюда приходят часто именно в поисках романтики, ведь здесь можно много чудес натворить — металл пластически двигается, он мягкий, из него как из глины можно создать любую форму.

На счету мастерской Александра Лысякова сотни работ. В советское время его кузнецы оформляли пионерские лагеря, картинные галереи, было много реставрационной работы. После распада СССР, когда началось восстановление церквей, делали купольные кресты, крыльца, ограждения, завесы для церквей в Верхотурье, Каменске-Уральском, Челябинске. А с развитием гражданского строительства стали все чаще обращаться частные лица — кому лестницу винтовую сделать, кому — ворота, а кому — люстру. Заказчики — состоятельные люди и часто приходят с налетом «всезнайства», но в процессе общения им все же удается объяснить, что вкус, помноженный на стиль и соблюдение единообразия в работе, дает лучшие результаты, чем просто «сделайте, как я хочу».

— Сейчас я особенно чувствую, что в кузнице должны работать креативные ребята, разбирающиеся в стилях и готовые предлагать новые формы, — говорит Александр Андреевич. — Ведь хоть мы и работаем по старой технологии, но должны делать вещи, на которые будет спрос, и постоянно поднимать себе планку. Никто нас, например, не просил в честь инаугурации президента делать меч, но мы его выковали, привезли и подарили, или посох для патриарха. Это сложные вещи, которые может сделать далеко не каждый кузнец, но мы сами ставим себе такие цели, чтобы не «замылиться». Повторять — дело благодарное, но если при восстановлении церкви это логично, как реставрационная работа, то в гражданском строительстве нужно постоянно предлагать новое.

[photo]2351[/photo]

— А ребята, приходя в кузницу в поисках романтики, хоть что-нибудь уже умеют?

— На днях приходили двое попробовать работать, так это ужасно. Они еще элементарного не умеют, и я вижу, сколько им нужно пройти, чтобы научиться ковать простые вещи. Нынешняя молодежь — это совершенно другое поколение, и она более расслаблено относится к ряду вещей. А у нас надо слушаться как в монастыре, не слушаешь, с тобой никто возиться не будет. Мы не преподаватели, а практики.

Пока мы разговариваем, в мастерскую заходит подросток и протягивает Александру Андреевичу несколько изделий. Тот смотрит и даже хвалит.

— Вот, Андрюха, — кивает на юношу кузнец. — 16 лет человеку, и у него уже кое-что получается. Я его однажды чуть не выгнал, а он упорный — все равно остался.

Практически еще мальчишка, Андрей Петрушин скромно стоит и слушает наставления, как работать дальше. На вопрос, почему он в свои 16 лет решил пойти в кузницу, говорит, захотелось. Никто его не заставлял, за руку не приводил, просто однажды узнал про мастерскую и решил попробовать.

Так же как и выпускник физико-технического факультета УПИ Виталий Швецов, который трудится в мастерской уже 2 года, а до этого, к своим неполным 30-ти годам, успел сменить множество сфер деятельности — от промышленной безопасности до работы на телевидении.

— Мне здесь нравится, нормальная нескучная, мужицкая работа, — улыбается Виталий. — Думаю, я свое нашел. С удовольствием всегда сюда приезжаю, даже в понедельник утром. А для меня это существенный показатель, на предыдущих работах такого не было.

Отто Келер, в прошлом музыкант, повар, а теперь кузнец, в принципе вдохновлен идеей творческой, но нужной работы. По его мнению, музыка, приготовление пищи и кузнечное дело всегда пригодятся в жизни. Даже если у человека не будет денег, он всегда сможет сам себя накормить, развеселить и украсить дом. В мастерской Александра Лысякова он всего месяц, говорит, что еще ничего не получается — над декоративной клеткой для лампы или фонаря корпит третий день, но бросать кузнечное дело не собирается. Уверен, рано или поздно хорошо работать научиться.

[photo]2352[/photo]

Стать свободным

Вообще тонкий аромат свободолюбия и поиска себя в мастерской улавливаются не меньше, чем запах железа. Даже, казалось бы, уже сложившийся, достигший очень многого Александр Лысяков и тот не готов ставить в своей профессиональной жизни точку.

— Меня уже надо уволить для моей же пользы. Я не представляю себя без кузнечного дела, но я пересидел на этом месте, и то, что я не могу сейчас оставить мастерскую, уйти и заняться чем-то другим, мне очень не нравится. Мне жалко оставить кузницу, а это малодушие.

— Отчего же?

— Человек не придуман для одной профессии, он рожден для большого разнообразия, и новые пути жизнь всегда подсказывает. Если в нужный момент не сделать шаг, человек «замылится» на старом месте. Я уверен, что есть программа судьбы и задача человека — угадывать ее шаги. Тебе, например, жизнь уже подсказывает — не занимайся этим, а разум говорит, как так, я же такие деньги здесь зарабатываю. Дурачок. Не знает, что, на следующем этапе его ждет более яркая жизнь. Когда я тяготился работой, я всегда уходил и никогда не жалел о своих поступках.

По словам, Александра Андреевича, кузницу он именно так и создал. Однажды, будучи 32 лет от роду, проснулся и сказал жене, что пошел строить мастерскую. Вот так взял и порвал со старой жизнью, а была она у него неплохая, более того, очень счастливая.

— После армии я устроился фотографом в газету «На смену», затем меня приняли в «Комсомольскую правду» в Москве. Я был счастлив — командировки, встречи с известными людьми, я фотографировал, у меня здорово получалось, даже отобрали 11 моих работ на выставку в Америке. Было очень хорошо, необыкновенно. А потом стало все повторяться, может, сказывалась идеология советского однообразия, а может, и я изработался, но с фотографией завязал и увлекся живописью. Но я от нее сильно страдал, хоть меня и хвалили и печатали в каталогах, но там другие задачи, у меня не получалось их достигать. В определенный момент я понял, что пора уходить, и стал кузнецом.

— И не боялись, что ничего не получится?

— Конечно, побаивался, но молча. Нужно спокойно принимать новый путь. Это же новая энергия, надо впустить ее в себя, и дела пойдут превосходно. Страшно не на другой этап выходить, страшно застрять на старом.

[youtube]EKNdvIzCuWc[/youtube]