Обсудить наркоситуацию в школах уральской столицы за круглым столом в администрации Екатеринбурга собрались представители территориальных комиссий по делам несовершеннолетних и защите их прав, а также подразделений по делам несовершеннолетних полиции, наркоконтроля, детской наркологической службы, органов образования и Роспотребнадзора.

Как отмечали участники, наркологическая служба часто сталкивается с сопротивлением родителей. Именно они долгое время просто не понимают, что ребенок употребляет наркотики, и начинают замечать первые признаки «нездоровья» лишь через 6 — 8 месяцев, когда стойкая зависимость уже сформировалась.

Другая причина сопротивления — нежелание ставить сына или дочь на наркологический учет из-за страха различных ограничений в будущем. Но персонифицированный учет бывает двух видов: профилактический, когда зависимости еще нет, длится всего год, а также диспансерный (при наличии зависимости) может растянуться до 5 лет.

Впрочем, даже когда осознание беды пришло, не всегда все складывается в определении дальнейшей судьбы ребенка. В Екатеринбурге, например, был лишь один случай принудительного лечения подростка старше 15 лет — через суд по заявлению родителей. Сам юный наркоман лечиться отказывался, а по закону родители лишь до 14 лет могут самостоятельно решать судьбу чада. Но это вопрос уже к недостаткам законодательной базы.

К законодательным нормам, в частности, была обращена и главная проблема межведомственного взаимодействия, которую озвучили участники заседания.

В России существуют два Федеральных закона — 323-й (статья 13 — о врачебной тайне) и 152-й (о неразглашении персональных данных). На деле они исполняются так. Скажем, территориальная комиссия по делам несовершеннолетних отправляет в детскую наркологию 10 человек, но сколько из них дошло до наркологической службы? Тайна за семью печатями, так как нет обратной связи. Другой пример: в токсикоцентр с отравлением курительными смесями поступил ученик школы «икс». При этом для территориальной комиссии она так и останется школой «икс», ведь конкретные данные о ней туда не поступят. А как тогда заниматься профилактикой? Если в школе выявлены потребители наркотиков, то и профилактические акценты в данном учебном заведении должны быть иными.

Подразделения полиции сталкиваются с другой проблемой. Загвоздка в медицинском освидетельствовании несовершеннолетних на выявление факта алкогольного или наркотического опьянения. Подростка в состоянии опьянения доставляют в полицию, нужно освидетельствование, но без законных представителей его проводить не могут. Нужно учесть, что опьянение от синтетических наркотиков быстро проходит, а пока родители доберутся… Если семья асоциальная, мама-папа вообще вряд ли куда поедут. И потом, что узнаешь от подростка в состоянии опьянения? Документы же, подтверждающие личность, молодежь с собой носит крайне редко.

А возьмем ситуацию с тестированием школьников. С одной стороны, все твердят, что оно достаточно эффективно, но, с другой, имеющиеся в распоряжении экспертов тесты не выявляют факт употребления синтетических наркотиков. Двухэтапную модель тестирования обещают запустить в январе 2015 года. Она будет включать и экспресс-тестирование, и социально-психологическое тестирование для выявления так называемой «группы риска». Ясно одно: новая модель в Свердловской области (а значит и в Екатеринбурге) появится только в новом календарном, а то и учебном году.

В то же время председатели территориальных комиссий по делам несовершеннолетних и защите их прав предложили подростковой наркологической службе развивать взаимодействие с токсикоцентром. Сюда, как правило, доставляют пострадавших от синтетических наркотиков, так как подобных подростков необходимо включать в систему реабилитации. Это особенно важно, если один из основных тезисов профилактической работы — посыл, что каждый наркоман вовлекает в свой опасный «мир» больше 15 человек. С приходом синтетических наркотиков, куда входят и популярные сейчас курительные смеси, ситуация лишь обостряется.