О том, как такая доступность влияет на развитие фотографии, о тенденциях в современном фотоискусстве и профессиональной этике — наша беседа с известным фотомастером из Нижнего Тагила Тимофеем ДУБИНИНЫМ.

— Отражается ли нынешнее массовое увлечение фотографией на уровне профессионализма в этом виде искусства?

— Сегодня многие могут позволить себе хороший фотоаппарат, но наличие современной аппаратуры не делает из человека фотографа, о чем многие почему-то забывают. Фотограф должен уметь мыслить, разбираться в технических тонкостях, в композиции снимка.

Хотя прогресс не стоит на месте, я до сих пор считаю, что тот, кто прошел школу фотопленки, работает лучше. Раньше человек с фотоаппаратом думал, прежде чем сделать снимок, — у него было всего 36 кадров, да и пленка стоила недешево. А как поступают молодые фотографы или те, которые называют себя таковыми? Они бездумно стреляют камерой, как из пулемета, а потом из сотни снимков не могу выбрать ни одного стоящего внимания.

— Значит ли это, что фотопленка вернется?

— Нет. Нельзя повернуть время вспять, что прошло, то прошло.

— Почему же, несмотря на развитие технологий, черно-белая фотография по сей день, что называется, в тренде?

— Даже когда на Западе появилась цветная фотопленка, она стоила значительно дешевле черно-белой. Черно-белая фотография всегда ценилась и будет цениться выше, потому что с ней сложнее работать — она должна передавать ощущение цвета светом, контрастами. Достойный черно-белый снимок служит доказательством наивысшего профессионализма фотохудожника.

— С чего началось ваше увлечение фотографией?

— С фотоделом я познакомился в 12 лет. У отца, ветерана Великой Отечественной войны, был друг — фотограф-любитель Анатолий Субботин, работавший в фотолаборатории при городской АТС. Однажды мне довелось там побывать, и я увидел таинство получения из ничего отпечатка жизни. С тех пор стал посещать фотолабораторию чаще, Субботин рассказывал мне о своем ремесле, научил проявлять фотопленку, заряжать фотоаппарат. Кстати, именно он подарил первый в моей жизни фотоаппарат «Зоркий».

— Получается, уже в таком раннем возрасте вы поняли, чем хотите заниматься в жизни?

— Нет, конечно. Сначала фотография была для меня простым увлечением, какое есть у любого ребенка. Тогда меня больше интересовали другие вещи.

— Какие?

— Я начинал понимать, что многие взрослые говорят совсем не то, что думают. Вместе с отцом я частенько слушал «Голос Америки» и, наверное, поэтому на многие вещи смотрел иначе, чем мои сверстники. В моей семье не было коммунистов, и я единственный в классе в 1975 году окончил школу, страшно сказать, не будучи комсомольцем.

— Это было осознанное решение — не вступать в комсомол?

— Скорее, своего рода протест. После того как на общешкольной линейке заявили, что все должны быть комсомольцами, я решил, что не хочу быть как все. С детства терпеть не мог коллективизм, чем немало портил жизнь своим учителям.

— Что было потом?

— После армии пошел трудиться в городской автобусный парк, потом работал в скорой помощи — возил медиков. Но про свое увлечение не забывал, начал посещать городскую фотостудию «Момент» при Доме культуры железнодорожников. Там познакомился с известным в городе фотографом Владимиром Сониным, который стал моим учителем, научил почти всему, что я умею сейчас. У Владимира Михайловича я получил азы газетного фоторепортажа, работая в корпоративном издании завода «Уралхимпласт».

— Сейчас вы снова трудитесь фотокорреспондентом в городской газете. Можете привести пример идеального репортажного снимка?

— Важно, чтобы снимок, который появится на газетной полосе, был говорящим. Таким, чтобы читатель сразу что-то понял, глядя на него, еще до знакомства с текстом.

Эталонные фоторепортажи я вижу в основном в западной прессе. У нас тоже есть классные фотокоры, но почему-то в отечественных СМИ наиболее говорящими традиционно получаются снимки катастроф, стихийных бедствий, военных событий. И тут коллеги часто перегибают палку. Ведь когда работаешь с человеческим горем, очень важен момент ощущения самого себя в этом ужасе. Надо понимать: для того чтобы показать трагичность события, совсем не нужна страшная натуральность, достаточно одной детали, которую можно найти всегда.

— Вы были одним из тех, кто снимал последствия авиакатастрофы на Театральной площади Нижнего Тагила в 1993 году.

— Я попал на площадь спустя пару часов после падения самолета. Тела уже были убраны, пожарные машины смыли кровь с асфальта. Самый главный шок я, как и весь город, испытал на следующий день, когда вышла газета «Тагильский рабочий» с целым разворотом откровенных фотографий. Шел 1993 год, тогда можно было все, свободой упивались настолько, что не видели ее границ. К сожалению, мои коллеги в тот момент забыли, что если ослабла цензура внешняя, они должны были сохранить внутреннюю.

— Сегодня наши СМИ тоже публикуют немало шокирующих фотографий о событиях на Украине. Зачем все это надо показывать?

— Чтобы люди знали, что это есть. Не думаю, что те, кто так или иначе повинен в событиях на Украине, как-то отреагирует, увидев подобные снимки. Но надеюсь, что обычные граждане задумаются. Одна фотография может сказать больше, чем огромный журналистский текст или телерепортаж. Хотя нельзя не признать, что фотографию тоже можно подать по-разному, она тоже может быть инструментом манипулирования сознанием.

— Вы бы поехали снимать в Луганск или Донецк, если бы была возможность?

— Может быть, лет бы двадцать назад еще и ринулся бы туда, а теперь нет… Это не моя война.

— На ваш взгляд, качественная фотография должна рождать мысль или вызывать эмоции?

— Хорошо, если и то, и другое. Если что-то одно — тоже неплохо. Бывает, фотография вообще не вызывает ничего.

— Значит, это плохая фотография?

— Необязательно, скорее это фото для семейного альбома, интересное только мне и моей тете. Плохая фотография — это безвкусица и пошлость.

— Вы следите за тенденциями в своей сфере творчества?

— Что такое тенденции? Это мода, она меня не интересует. Сегодня в портретной, свадебной, рекламной фотосъемке используется много фотошопа. Я не против в принципе, иногда удаление каких-то явных внешних недостатков оправдано. Но чаще всего авторы злоупотребляют ретушированием, и тогда лицо на снимке получается восковым. Назвать это новым подходом, новыми веяниями нельзя.

— Может быть, ваши коллеги всего лишь стремятся скрыть нефотогеничность своих моделей?

— Не бывает нефотогеничных людей, я в этом совершенно убежден. Любое лицо, даже если оно кому-то кажется некрасивым, нужно уметь правильно показать, опять же без использования фотошопа. Для этого фотограф должен расположить к себе человека, выбрать другую точку съемки, нетипичный ракурс. Все мы разные — у кого-то нос длинный, у кого-то уши торчат, но для мастера надеяться на возможности фотошопа, на мой взгляд, непрофессионально.

— Вы довольны своими работами?

— Любимых фотографий у меня немного. Но несколько назвать могу. Например, фотоснимок «Победитель»: на нем изображен ветеран Великой Отечественной войны, сидящий в одиночестве после только что завершившегося Парада Победы. Он одет не самым лучшим образом: старенький костюм и поношенная обувь. К сожалению, только в последние годы к ветеранам, которых осталось совсем немного, наши власти стали относиться с уважением.

Другая фотография — мальчик-беспризорник, сидящий на ступеньках кинотеатра «Современник» во время концерта в честь выборов губернатора в 1995 году. Звучат лозунги, обещания светлого будущего, а этот мальчик, как олицетворение издерганной нечастной России, своим обликом все это опровергает. С тех пор, как я сделал этот снимок, прошло 19 лет, очень интересно узнать, как сложилась судьба этого парня, но я могу только строить догадки и надеяться, что у него все хорошо.

А вот другой мой герой, ветеран войны, уже несколько лет как умер. Об этом я узнал от его родственницы, которая меня нашла и попросила его фотопортрет.

Получается, что на самых моих лучших фотографиях изображены простые люди и их судьбы.

Тимофей Дубинин окончил факультет фотожурналистики при Союзе журналистов СССР. Является неоднократным призером международного фотоконкурса «Юморина», лауреатом профессионального конкурса в Чехии, а в середине 90-х годов стал победителем фотоконкурса, проводимого газетой «Уральский рабочий».

Персональная выставка Тимофея Дубинина «Откровения мгновений» состоялась в Доме кино в Екатеринбурге. Работы тагильского фотохудожника опубликованы в десятках книг и фотоальбомов.