Вот и на этот раз он выступил с удивительным предложением — ввести в «полицейских вузах» курс под названием «Человеколюбие», в другой редакции — «Милосердие».

Такого, судя по реакции общества, никто не ждал даже от Нургалиева, неистощимого на заоблачные инициативы. После первого, явно шокового замешательства, комментарии посыпались, как горох из мешка. Так, ветеран российского правозащитного сообщества, лидер движения «За права человека» Лев Пономарев назвал заявление министра «анекдотичным» — и это, пожалуй, самая мягкая редакция из всех последующих. Блоги изобилуют черным юмором: «А что, бутылки на курсы человеколюбия курсанты свои принесут, или МВД обеспечит, чем подследственных любить-то будут?». И прозвучала смелая мысль о том, что министр на самом деле просто издевается над читателями. Старший офицер с большими погонами, после того как в возглавляемое им ведомство закачали миллиарды на реконструкцию, провели переаттестацию, а потом выяснилось, что там творится ТАКОЕ (последние события в Казани — далеко не эксцесс, а рутинная повседневность), — такой офицер должен был, как минимум, подать в отставку. Не дожидаясь, когда его туда отправят вышестоящие… Впрочем, все это розовый идеализм времен царской и белой России: за советские десятилетия нам всем накрепко втолковали, что честь — понятие буржуйское…

Проблема в данном случае гораздо глубже. Ибо Нургалиев, сам того не ожидая, затронул струну чрезвычайно чувствительную. Проблема — в милосердии не как в пресловутом «курсе», но как в феномене.

Суть в том, что милосердие, человеколюбие, вообще любовь — это краеугольные камни христианской этики: христианство тем и отличается от любой другой религии, что вынесло эти понятия в качестве фундаментальных. «Милосердия хочу, а не жертвы» — сказано в Писании. И, по преданию, апостол Петр на вопрос, каким одним словом можно выразить суть христианства, ответил: «Любовь». Впоследствии Ренессанс на данной основе создал понятие гуманизма — уже без прямой связи с церковностью. А Новое время окончательно сделало гуманизм поведенческой нормой цивилизации.

И вот тут-то и содержится сердцевина происходящей с нами духовной трагедии. Вспоминаю эпизод из эпохи позднего Горбачева: школьника спросили, что такое кротость, напомнив слова Иисуса: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю». Школьник после некоторого раздумья этимологически вывел слово «кротость» от существительного «крот»… В переводе на русский — «это мы не проходили, это нам не задавали». Действительно: нам «это» не задавали несколько десятилетий — и результат получился убийственный.

У Агаты Кристи есть характеристика одного романного героя: «Он был аморален, как язычник». Но это — глубоко неправильно, ибо язычники как раз моральны: они по отношению к членам своего рода тщательно и строго соблюдают жесткие этические нормы. Иногда можно услышать определение: «звериная жестокость». Но и это — ошибка, ибо, как написал древнеримский поэт Гораций, «ни волк, ни лев так не бесчинствуют, враждуя лишь с другим зверьем». И уж моральное падение — это эксклюзивная прерогатива человека. Именно это происходит с нами в масштабе макросоциума: налицо деморализация — в прямом этимологическом смысле слова, как освобождение от морали.

Оставим в стороне МВД; а что в других силовых структурах? Что такое дедовщина? Перенесение на «волю» норм блатных «понятий». Исчезла ли она из нашей армии? Вопрос риторический — так как из армии по-прежнему идут цинковые гробы погибших от «неуставных отношений» ребят, словно Россия ведет боевые действия… А пенитенциарные учреждения? Гуманизировались ли они хотя бы в минимальной степени после эпохи перестройки — когда о социальных язвах армии и зоны начали говорить открыто?.. Между прочим, когда Солженицыну в 90-е годы хотели дать государственную премию; писатель отказался со следующей мотивацией: «Не могу принять награду — ибо ГУЛАГ не преодолен ни организационно, ни морально». Вот так.

Спустимся на другие социальные этажи. Думаю, все знают: за границей наш медицинский диплом не признается. Не потому, что «там» нас не любят, и не потому, что наши медики плохие (квалификация российского врача — вполне нормальная). А потому, что отечественные эскулапы… не проходят тест на милосердие! «Это мы не проходили»… Еще в 40-е годы ХХ века замечательный врач, священник и философ о. Антоний Блюм призывал лечить не больные органы, а личность пациента; но, судя по состоянию российского здравоохранения, особенно на низовом уровне районных поликлиник, призыв отца Антония остается несбывшейся «мечтой идиота»…

А школа? Психолог из США Ребекка Морган аргументировано доказывала, что в преподавание должны идти люди с повышенной духовно-психологической гармоничностью. Скажите об этом российским ученикам и их родителям — и они рассмеются вам в лицо, ибо огромный процент наших детей выходит из школ духовно и психически искалеченными…

…Хотите беспроигрышный рецепт — как стабильно возненавидеть свой народ? Извольте: надо пару раз проехать в общественном транспорте, будучи женщиной, пожилым человеком или инвалидом. Места вам не уступят! Здоровые мужики и парни будут сидеть, даже не отворачиваясь в окно, — нет, они спокойным, ничего не выражающим взглядом смотрят на вас, как на пустое место…

А уж культура бытового общения в семье, между соседями — комментарии не понадобятся: все знают, часто на собственном опыте, насколько здесь все замешано на насилии. Скажу только, что согласно данным социологии РФ занимает 2-е место в мире по бытовым убийствам, после Колумбии, и 1-е — по данному показателю среди молодежи.

Наконец, отношение к «другим». Напомню: Христос призывал любить всех, а не только своих, — иначе «не так ли поступают и язычники?». Что такое брызжущая российская ксенофобия — к религиозным, национальным, культурным, сексуальным и иным меньшинствам — объяснять не надо, все ясно и так. Скажу определенно: если бы замученный в казанской полиции Назаров был гомосексуалистом, кришнаитом, таджиком или художником соц-арта — общественное мнение было бы на стороне его убийц…

Это распространяется даже на церковь, и тут человеколюбие — не главный приоритет. Задайте любой вопрос священнику или монаху — и вы вполне можете нарваться на ответ в духе и стиле стандартного совкового магазина, на оскорбительное пренебрежение. А как педагог — свидетельствую: студентов, ранее учившихся в церковных школах, я узнаю, увы, не по кротости, а по повышенной и демонстративной агрессивности…

Налицо системный социокультурный и нравственный кризис — являющийся, в свою очередь, составной частью кризиса общего, затрагивающего все аспекты российской жизни. Поэтому лечение здесь надо начинать явно не с вузов, тем более — с «полицейских», а много ранее, «с младых ногтей». Иначе студент формально сдаст введенный курс человеколюбия, получит зачет, с облегчением сплюнет ставший ненужным материал через левое плечо — и будет жить дальше, как прежде. По деморализованным «нормам». И насилие на всех социальных этажах будет нарастать в геометрической прогрессии.