С вандала взяли подписку о невыезде, в суде ему придется отвечать по 244-й статье УК, по которой могут оштрафовать на 40 тысяч рублей или даже арестовать на 3 месяца.

Однако в этой «антивандальной» статье ни слова не говорится о том, что прежде всего разрушитель гробниц должен восстановить в первозданном виде мемориальный комплекс, да и то после того, как на коленях вымолит прощение у родственников, чьи близкие тут похоронены.

Юристы, конечно, поднимут меня на смех: мол, каким профаном в юриспруденции надо быть, чтобы рассчитывать на такие санкции. А вот потерпевшим, уверена, не до смеха. Я имею в виду не только тагильчан, пострадавших от акта вандализма, а всех граждан, которые когда-либо становились жертвой преступления или правонарушения. Вся судебная, да и административная, практика потерпевших в упор не видит, ориентируясь исключительно на преступника. Вся забота — определить степень вины фигуранта в «граммах»: штрафах, сроках отсидки и т. д. И никому нет дела, кто и как должен компенсировать ущерб пострадавшему.

Когда у меня украли сотовый телефон, я решила, как советовал мудрый Дейл Карнеги, превратить лимон в лимонад: проверить, насколько эффективно функционирует правоохранительная система. Прошла все этапы — от подачи заявления в полицию до суда над карманником, лишившим меня мобильника. По завершении почти годовой эпопеи честно призналась читателям: только неистребимое журналистское любопытство позволило мне пройти этот тернистый путь до конца, никому другому не посоветовала бы тратить время на бессмысленную процедуру.

Да, злодея посадили, но только потому, что он оказался рецидивистом. Я же, как потерпевшая, получила только моральное (профессиональное) удовлетворение. Чтобы взыскать с грабителя материальную компенсацию за украденный телефон, мне было предложено подать заявление в рамках гражданского судопроизводства. Тратить еще год на продолжение эксперимента с вполне предсказуемым результатом я сочла непозволительной роскошью. Мой обидчик в это время «роскошествовал» на нарах, я же, как добросовестный налогоплательщик, обеспечивала его бездельную жизнь.

Телефон, конечно, мелочь. Но подобных примеров — ровно столько, сколько жертв преступлений в стране. И так будет то тех пор, пока правоохранительная система не сменит приоритеты. Возможно, тогда и в тюрьмах станет посвободнее. Если бы того же тагильского могильщика заставить принародно восстановить разрушенное, глядишь, трехмесячный казенный паек удастся сэкономить.