Рекламируемый в последнее время проект «Уральская инженерная школа» мог бы стать прорывом в этом вопросе, если бы не одно обстоятельство. Вот о нем я бы и хотел поговорить. Но прежде необходимо предисловие.

У нас в истории было несколько моментов, когда государство бросало все свои ресурсы на решение каких-то технических задач, которые на деле оказывались судьбоносными для всего общества. Наиболее известные из них это создание атомного оружия, покорение космоса, без успешной реализации которых в тогдашних условиях самостоятельное развитие страны стало бы невозможным. Полагаю, что и сейчас, когда санкции — это всерьез и надолго, вопрос импортозамещения неминуемо становится действительным национальным приоритетом.

Потому как если мы не наладим, к примеру, нефтегазодобычу на арктическом шельфе, то поставим под угрозу наше финансовое благополучие. Ведь не секрет, что применяемые там технологии и оборудование в основном зарубежного происхождения, а западные профильные компании в последнее время уходят с российского рынка. Вот почему не так давно объявлено о создании на базе Уралвагонзавода «Национальной инжиниринговой сервисной компании», которая займется созданием того, что нам отказываются поставлять.

При этом, как подчеркивает председатель Совета главных конструкторов Свердловской области (эта структура является куратором проекта «Уральская инженерная школа»), генеральный директор «НПО автоматики им. Н. А. Семихатова» Леонид Шалимов, важно не просто копировать зарубежные технологии, а заменять их российскими, предпочтительно более высокого уровня, с учетом отечественной специфики. Соответственно нужны такие инженерные кадры, которым подобная задача по плечу.

Но если подходить с таким мерилом к проекту «Уральская инженерная школа», то сразу возникают замечания, прежде всего методологического характера. Так, если одни говорят о возвращении лидерства уральской инженерной школы, то другие — о ее возрождении, а третьи и вовсе о ее создании. Но, позвольте, это ведь три большие разницы. Потому как если речь идет о возвращении лидирующих позиций, значит, школа существует, ей лишь надо дать импульс на ускорение и действовать здесь тогда надо сообразно. Когда же собираются создавать, то, значит, чуть ли не с нуля, и тактика должна использоваться совсем другая.

По моему мнению, инженерных школ высокого уровня у нас на Урале существовало несколько, и наиболее известной из них была уралмашевская. И уж если совсем точно, то правильнее говорить о школе конструкторов, так как именно они стоят у истоков новых технологий на предприятиях. «Конструктор должен быть эрудированным человеком. Чем больше у него знаний и навыков в любых специальностях, а не только в своей — узкой, тем лучше, — изложил свое кредо в разговоре со мной прославившийся в свое время разработкой установки по непрерывной разливке стали на Уралмашзаводе Виталий Нисковских. — У конструктора в первую очередь должен быть большой багаж общеинженерных знаний».

Однако, насколько я понял, инициаторы проекта «Уральской инженерной школы» предпочтение отдают подготовке специалистов под конкретное рабочее место. С чем, кстати, категорически не согласен такой известный эксперт, как Борис Кагарлицкий, точку зрения которого я как-то приводил в одной из своих предыдущих публикаций. По его мнению, задача вузов вовсе не в подготовке кадров по запросам рынка труда. «Образование не просто не должно быть рыночным, оно должно быть антирыночным», — уверен Б. Кагарлицкий. Иначе если полагаться на текущий рынок труда и на текущие потребности бизнеса, то постоянно будет возникать нехватка кадров. Ведь когда выпустят одних конкретных специалистов, то они будут уже не нужны, возникнет перепроизводство, будут нужны другие.

Есть еще один принципиальный момент, на который я хотел бы обратить внимание. Так, Агентство стратегических инициатив (широко представлено в нашем регионе) выступает за подключение отечественных университетов к международной программе по модернизации инженерного образования CDIO — от английского «Conceive-Design-Implement-Operate» — «придумывай, разрабатывай, внедряй, управляй». То есть ориентирует на использование стандартов общемировой практики подготовки инженерных кадров и в целом образовательных стандартов.

Тогда как тот же Л.Шалимов призывает отказаться от болонской системы образования, являющейся фундаментом, на котором строится подготовка кадров, в том числе и инженерных, в Европе. «Мы на Урале стали защищаться от нее первыми, давно выступая против такой системы», — заявил он на одном из заседаний Совета главных конструкторов.

Следствием чего должно стать появление в Свердловской области своей сертификации инженерных специальностей. И это, безусловно, есть подтверждение того, что у уральцев — собственная гордость, но вот только не совсем понятно, какова ценность подобного сертификата и какие преимущества он дает свердловскому инженеру, например, в Челябинской области?

Вполне здраво координаторы проекта говорят, что инженер — это не просто профессия, а склад ума. И потому уже в раннем возрасте нужно выявлять у детей профессиональную идентификацию. Для чего вовлекать детишек в техническое творчество с младых ногтей. Нужно открывать в достаточном количестве профильные кружки, а тем, кто в них преподает, хорошо платить. И изменить существующую практику, когда при поступлении в технические вузы абитуриентов не тестируют на склонность к выбранной профессии, а отбирают по отметкам.

Нехватка инженеров, о чем постоянно говорят, на мой взгляд, это фикция — если сравнить потребность в них промышленности с тем, сколько их ежегодно выпускают технические вузы. Потому как на самом деле нужны не просто инженеры, а высококвалифицированные специалисты. И на этом пути проект «Уральская инженерная школа» ждут многие печали, в преодолении которых ясности нет.

Уже давно посчитано, что прогресс зависит от того, куда направляются самые способные молодые люди, которых всего 3—5% среди молодежи. Именно они выдвигают прорывные идеи, совершают открытия в науке, разрабатывают передовые технологии и в целом являются интеллектуальным мотором развития.

В то же время подмечено, что талантливая молодежь в стране, где права собственности плохо защищены, с большей вероятностью двинется либо в юриспруденцию, либо в государственное управление — подальше от конкурентного рынка. Иными словами, туда, где будет доступ к финансовым потокам, административному ресурсу и возможность влиять на законодательство, государственные решения. И очевидно, что в борьбе за ренту юристы с экономистами приобретают большую ценность, чем инженеры.

Именно это станет серьезной проблемой для нового проекта. Но уже хорошо, что вкладывать средства собираются в развитие человеческого потенциала. Ведь когда-то все равно надо начинать изменения.