— Сын попал в реанимацию после того, как у него резко упал сахар в крови, и малыш впал в кому, — делится с пользователями одного из родительских порталов Екатеринбурга Алена. — Меня не пустили, аргументируя тем, что мы окажемся лишними, и лучше звонить в установленные часы. Правда, по телефону тоже ничего конкретного не говорили…

Хорошо, ситуация разрешилась благополучно, и ребенка выписали домой. Но что делать, если дитя — с тяжелым нарушением здоровья и не просто нуждается в постоянном медицинском наблюдении, а в принципе может жить лишь благодаря медицинскому оборудованию? Без ухода и заботы родителей ребенку не обойтись.

— Мы с дочерью оказались в реанимационном отделении одной из польских больниц после автомобильной аварии, — рассказывает мама 3-летней Виталины Екатерина Балбашева. — Для пациентов там оборудованы индивидуальные боксы, что позволило мужу (я лежала с переломом позвоночника) практически постоянно находиться рядом с ребенком, разговаривать с ним и наблюдать за действиями врачей. После двух с половиной месяцев пребывания в клинике меня и дочь на самолете доставили в московский НИИ неотложной детской хирургии и травматологии доктора Рошаля, где ребенка сразу поместили в реанимационную палату и подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Вот тут-то нам сперва и не разрешили находиться вместе…

При этом, согласно статье № 51 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан РФ», любой из родителей или законный представитель несовершеннолетнего имеет право находиться вместе с ним в медицинском учреждении и при оказании любой помощи в стационарных условиях, в том числе и реанимационных палатах. Находиться бесплатно и на протяжении всего периода лечения независимо от возраста пациента. Получается, российские врачи сознательно идут на нарушение прав взрослых и детей? Не совсем так. Все зависит от индивидуального случая и состояния здоровья пациента: тяжелым лежачим требуется реальный уход; хирургические больные, напротив, от дополнительного контакта с людьми «извне» могут пострадать еще больше.

— У нас работает несколько реанимационных отделений для разных категорий маленьких пациентов, но везде медперсонал идет навстречу родителям, — рассказывает пресс-секретарь ОДКБ № 1 Алена Рябова. — В отделении для недоношенных присутствие мам только приветствуется, в реанимации для пациентов с онкологическими заболеваниями близкие помогают в уходе за детьми едва ли не круглосуточно. Большой плюс в том, что потоки пациентов, нуждающихся в реанимационной помощи, разведены, и родители, по сути, не мешают ни друг другу, ни медикам.

В екатеринбургской ДГБ № 10, на базе которой действует городской перинатальный центр, отделение реанимации насчитывает 18 коек. Причем для матерей есть специальная палата, где они правомерно могут находиться, пока помогают выхаживать малышей.

По словам Екатерины Балбашевой, если в принципе спокойно и аргументировано пояснять сложность ситуации, врачи никогда не откажут. Опыту мамы больной девочки можно верить: у семьи, кроме клиники Рошаля, опыт пребывания в Тушинской детской городской больнице и научно-практическом Центре помощи детям с пороками развития челюстно-лицевой области и врожденными заболеваниями нервной системы в Солнцево.

Другой вопрос, что для беспрепятственного нахождения с ребенком родителю иногда нужно сдать кучу анализов: в каждом реанимационном отделении свой список заболеваний и особые требования к состоянию здоровья взрослых.

— Родственников нужно впускать в реанимацию хотя бы для того, чтобы человек любого возраста, если он в сознании, почувствовал поддержку близких, — говорит реаниматолог-анестезиолог ОКБ № 1, кандидат меднаук Дмитрий Левит. — Задача врача в этом случае — доходчиво рассказать близким о тяжести состояния пациента, помочь им справиться с волнением и страхом, объяснив предназначение катетеров, зондов и аппаратов, к которым подключен больной.

Другое дело, отмечает врач, скопление родственников в палате иногда начинает мешать медперсоналу выполнять свою работу.

Если, на взгляд обывателя, этот момент кажется мелочью, на деле вскрывается огромная системная проблема медобслуживания. То же самое отмечает и мама Виталины Екатерина Балбашева.

— В Тушино нас поместили в общую реанимационную палату, где, кроме дочери, находилось еще 5 тяжелых больных, — рассказывает Екатерина. — Естественно, когда с кем-либо из пациентов возникали экстренные случаи, всех посторонних медики просили выйти. Если бы в наших больницах была развита система индивидуальных реанимационных боксов, людям было бы проще. Но для этого нужно либо увеличить штат медсестер, которые будут следить за каждым пациентом в частном порядке, либо установить камеры видеонаблюдения и мониторить больных с единого пульта.

А такой возможности во многих российских клиниках нет. Нередко нет и площадей, которые позволили бы оборудовать несколько отдельных палат. В Екатеринбурге подобная система тоже только начинает развиваться, особенно в отделениях и больницах, открытых после капитальных ремонтов. Например, в ДГБ № 9 насчитывается 20 реанимационных коек и одна индивидуальная палата. По словам ведущего специалиста экспертно-аналитического отдела управления здравоохранения администрации Екатеринбурга Татьяны Ауст, сейчас в отделении 4 серьезных пациента с врожденной патологией, и врачи только ратуют за участие родных в их жизни. Хуже то, что некоторые родители, наоборот, всячески избегают этого…

Если бы все вышеизложенные проблемы решили хотя бы частично, подопечный детской программы фонда помощи хосписам «Вера» Даня не лежал бы без родителей в реанимации почти год, а Эмми — 11 месяцев. Да, сейчас они уже дома и живут (благодаря помощи неравнодушных), подключенные к аппаратам ИВЛ. Но тогда их родители прошли множество преград, чтобы иметь возможность видеть ребят хотя бы по несколько минут в день. В настоящее время по инициативе менеджера фонда «Вера» Лиды Мониава создается родительская ассоциация семей, в которых есть ребенок, нуждающийся в аппарате искусственной вентиляции легких. Помощью таким детям в России занимается несколько благотворительных фондов: «Подари жизнь», «Русфонд». Уральские благотворительные фонды тоже призывают быть неравнодушными. В частности, фондом «Дети России» на ИВЛ для Виталины в рамках проекта «Ты ему нужен» сегодня уже собрано почти 79 тыс. рублей, тогда как на аппарат, его обслуживание и расходники требуется порядка 500 тыс. рублей.