Зато обеспечен максимум внимания малышу: понянчиться с ним не прочь и начальник социальной службы, и руководитель отделения УФМС. А в столовой, куда беженцев привозят по три раза в день, карапуз с белыми кудряшками сразу попадает в объятия заведующей.

Украинские беженцы прибыли в Невьянск на прошлой неделе. Как выяснилось, выбор местожительства на Урале у них был небольшой, на вокзале в Екатеринбурге встречали три автобуса: один — из Среднеуральска, и два — из Невьянска. Кто куда поедет, предстояло определиться за считанные минуты.

В невьянские автобусы сели 35 человек. Среди них — 9 детей, младшему из которых всего один год и четыре месяца. Как бы ни хотелось невьянцам верить, что название их города, знаменитого своей наклонной башней, известно многим иностранцам, украинские беженцы об архитектурном чуде раньше не слышали. Одним словом, ехали в полную неизвестность, любуясь сосновыми борами.

Нет пути назад

Далеко не все переселенцы хотят рассказывать о пережитом. Некоторые опасаются украинских спецслужб, которые, по их мнению, способны настигнуть жертву и за 2,5 тысячи километров, другие просто боятся попасть в черный список на своей родине, планируя когда-нибудь вернуться обратно.

Родители Богдана — Александр и Ольга Шевченко — твердо решили, что пути назад нет, хотя в Краматорске у них осталась хорошая квартира и вполне успешная карьера. Саша в свои 29 лет трудился на Новокраматорском машиностроительном заводе: успел поработать и простым слесарем, и помощником машиниста тепловоза, и мастером участка. В последние годы занимал должность инспектора технадзора за подъемными механизмами.

— Пока на Майдане гопак плясали, мы работали в поте лица, — решителен в оценках Александр. — И когда начались обстрелы, завод не остановился, многие удивляются, как он выживает в этом коллапсе. Но война делала свое черное дело: мы приходили утром на работу и начинали считать потери — кому-то накануне так и не удалось добраться до дома. Я сам был на волоске от гибели, когда вместе с другими горожанами живой цепью бэтээры останавливал. Оружие в руки не брал — хватало мирных дел: например, электропроводку в горсовете чинить или покрышки по городу катать для сооружения баррикад. Сейчас нацгвардия вычисляет, кто помогал ополченцам. Даже директор завода попал под подозрение, поскольку защитники города в свое время выкатили с территории предприятия 4 бронемашины для рытья заграждений.

Была бы работа

В июне Саша отправил семью в Москву, к знакомым. Тогда у него еще была надежда дождаться, когда на Украине все успокоится. Когда Краматорск заняли правительственные войска, понял, что оставаться нельзя, поскольку трудиться придется во благо враждебного государства. Семья воссоединилась в Ростовской области, в пункте временного размещения, и приняла предложение поехать на Урал.

— Думали, здесь холоднее, — делится впечатлениями глава семьи. — Но это только касается климата. Мы не ожидали такой поддержки со стороны местного населения. Всем необходимым мы обеспечены. Сейчас главное — найти работу, не хочется быть нахлебниками.

Семья дипломированного инженера не избалована большими деньгами. На родине обходились четырьмя тысячами гривен (3500 — папина зарплата, 500 — мамино пособие по уходу за ребенком), в переводе на наши деньги — около 10 тысяч рублей.

— Если измерять в рублях, расклад был таков: 5000 уходило на еду, 2000 — на коммуналку, 1000 — на проезд. На оставшиеся две тысячи могли, условно говоря, шапку на зиму купить или пиво с друзьями попить.

И здесь супруги согласны начинать с таких же доходов. Но чтобы снять свой угол, двух тысяч будет явно недостаточно. Хорошо если ребенка удастся устроить в детский сад, тогда хотя бы мама, которая трудилась и в банке, и в бухгалтерии ЖКХ, смогла бы что-то зарабатывать. Одним словом, семья Шевченко готова рассмотреть любые предложения от потенциальных работодателей.

Готовы остаться

21-летний Вячеслав Косых тоже не бегал от работы. Помогать маме начал с ранних лет, потом окончил училище по специальности «повар-кондитер», устроился на небольшую кондитерскую фабрику в Донецке.

— Дома только-только появился достаток. Начали покупать мебель, бытовую технику. Этим летом я планировал сдать на водительские права, — рассказывает Слава.

По его словам, и Донецк в последние годы расцветал буквально на глазах, пока в город не пришла война. Семья была готова переждать регулярные обстрелы, даже подготовила подвал в своем доме, чтобы укрываться от пролетающих мин. Но в начале августа фабрика, где трудился Вячеслав, закрылась, и выживать стало элементарно не на что.

Какое-то время пожили у родственников, неподалеку от областного центра, затем решили перейти границу. Мама очень боялась, что сына-военнообязанного, пусть и перенесшего серьезное заболевание, не выпустят из Украины, заберут в армию. Они не знают, что уберегло от мобилизации: то ли усталость проверяющих (очередь на переход границы дошла до семьи лишь глубокой ночью), то ли национальность отъезжающих. Мама у Славы родилась в Читинской области, и даже по украинскому паспорту значилась русской. Как и он сам.

Когда благополучно оказались в Ростовской области, долго решали, куда податься. Варианты были от Астрахани до Иркутска. Остановились на середине — поехали на Урал. И готовы остаться в Невьянске насовсем, если найдется работа.