Тема самоидентификации вообще тревожит каждого, но у нашей братии, как-то уж повелось, зудит особенно.

О нет, не собираюсь касаться событий, которых касаются все. Я — о коллегах, которые там. Не на Украине конкретно, а в горячих точках вообще. Вряд ли журналист Джеймс Фоули, собираясь в Ирак, думал, что разделит участь Иоанна Крестителя. Только без романтики и художественного флера. Ему и в голову не приходило, что кто-то такой же, по сути, как и он сам, просто и обыденно лишит его этой самой головы... Увы, хода мыслей американца уже не узнаем — потомкам осталось лишь прощальное письмо в соцсетях.

Но я на 100% уверена: Джеймс Фоули прекрасно понимал, куда едет. И — ехал. Как тысячи других, часть из которых живыми… не возвращаются. Что толкает журналистов в объятия смерти? Зачем они лезут на баррикады, под пули? Творческие амбиции, безрассудная уверенность в рубашке, в которой родился, или глупая вера в силу журналистских корочек? Да. Но в первую очередь — Идея. Что наша работа кому-то важна. Кому? Да вам же, дорогие читатели!

Или вам ближе страсти в семействе Джоли-Питт, отзыв на блокбастер и подборка неоригинальных анекдотов? Может, вы вообще не читаете газет, не смотрите телевизор и в Сети только ради трепа с друзьями и «лайков» мимимишных котиков? Ну, хорошо — вы образцовый наш потребитель: следите за бесконечно меняющимся информационным потоком, переживаете, ночей не спите. И кому от этого лучше? Имен авторов (кроме скандальных) многие из вас все равно не помнят. Вернее, не знают.

И потом, разве важно называть вид бабочки, из-за которой грянул гром у Брэдбери? Нет. Но то — фантазия, в реальности имена погибших со временем истираются из памяти и, что хуже, ничего не меняют.

Пушки продолжают палить, государства — мериться детородными органами, а все остальные — страдать и гибнуть. А мы, журналисты, переводим литры чернил, тонны бумажных блокнотов и терабайты видео и изображений, чтобы в этом гаме сказать хоть что-нибудь. Я даже не о правде — она у каждого своя! Но кто-то из нас почему-то слепо продолжает верить, что его слово будет услышано, и — идет на заклание.

Бывает ли смерть гордой? Иные ответят: да, если за Идею или ради Высокой цели. Но идеи и цели придуманы кем-то, и чаще всего ты — исполнитель. Лучше уж быть «офисной крысой» и ходить на рядовые задания, чем терять голову ни за что. В мирной жизни мы тоже будто бы меняем отношение масс к тому или иному явлению. Вопрос в том, хотят ли этого они.