Как и чем живут современные «доктора Айболиты»? Правда ли, что по отношению к животным можно судить о степени гуманности в обществе? Об этом и многом другом «УР» рассказала ветврач, директор одной из клиник Екатеринбурга Светлана ГИНЗБУРГ.

Икс-версии

— В течение последних месяцев в СМИ и соцсетях обсуждается неизвестная болезнь, которая косит домашних кошек. Активисты подозревали, что причина — в некачественном корме, но экспертиза опровергла гипотезу. Что скажет ветеринар?

— Нельзя утверждать, что в Екатеринбурге массовый падеж домашних котов, но определенный процент гибели есть. Естественно, нас заинтересовала причина заболевания, и мы стали разбираться. В данный момент, часть биологического материала погибших животных находится в единственной в регионе вирусологической лаборатории (человеческой, между прочим!) на электронной микроскопии. Но процесс исследования сложен, и что покажет анализ — пока неизвестно.

— Какие версии?

— Мы рассматриваем самые разные, даже самые бредовые, начиная от мутировавшего рото- или парвовируса до биологического оружия (нервно усмехается). Кто-то предлагал провести дозиметрию игрушек для животных…

— Если верно понимаю, все расследование держится сугубо на частной инициативе? А в человеческой медицине все это поставлено на поток…

— Да. Ветеринария в этом, честно говоря, отстает, и такого уровня, как в медицинских клиниках, увы, нет. Частная ветлечебница может себе позволить тот же электронный микроскоп — но это должна быть очень богатая ветлечебница. В большинстве больниц, в том числе и у нас, стандартное оборудование типа УЗИ, рентгена. Покупка новой или замена устаревшей, вышедшей из строя медтехники возможна тогда, когда появляются свободные деньги. Работа ветврача требует колоссальных затрат и не дает сумасшедшей финансовой выгоды.

Сделать человека

— Тем не менее сегодня у многих породистые собачки-кошечки, за здоровьем которых рьяно следят…

— Опыт показывает, что в массе своей культура заботы о состоянии животного у нас не очень развита. И многое на самом деле зависит от характера владельца. Бывает, что коты и привиты по всем правилам, и питаются по графику — в общем, живут едва ли не лучше и качественнее, чем дети таких хозяев (усмехается).

— С чем это связано?

— Возможно, многие считают, что животные нуждаются в большей заботе, чем люди. Да и тенденции другие: если в 90-е годы были популярны собаки-монстры, то сейчас психология изменилась. Раньше ты самоутверждался за счет большого размера животного, его страшного облика — теперь «крутость» показывает наличие тойтерьера или йорка.

— Если они не требуют такого ухода, как крупные породы, зачем вообще заводить?

— Ну как?! Пришла женщина домой, сын-подросток буркнул, дескать, в детстве гладить нужно было, муж в телевизоре «отдыхает». А тут тебя встретили, преданно в глаза заглянули, радостно побежали, лапку подвернули, заплакали — сердце и растаяло. Вся семья на помощь песику прибежит, и его пакости- проделки мигом будут забыты. Мир и благодать!

— Но когда собачек одевают в юбочки со стразами, это, простите, напоминает легкую форму помешательства…

— Думаю, так человек самоутверждается. У кого песик красивее одет, тот и «круче». Думаете, животным доставляет удовольствие ходить разряженными, как куколки? Отнюдь. С другой стороны, мода нередко становится стимулом для владельца. Лет 10 назад одной женщине муж подарил тойтерьера. На необычного для того времени песика постоянно обращали внимание — и женщина задумалась, мол, а чем я хуже? И стала выходить «при параде» даже за хлебом. Правда, есть нюанс: в силу некоторых причин эта женщина не способна иметь детей. В отношениях хозяина и питомца намешано многое…

Не пустое «зачем»

— А как же бездомные животные? Приносят ли ветврачам таких?

— Для нас равны и бездомные вшивенькие котята, и породистые чемпионы выставок. Конечно, у ассистентов и врачей есть предпочтения, но лечим всех одинаково. Другое дело, когда некоторые, принеся бездомного кутенка, хотят его в клинику пристроить. Кто-то, наоборот, возмущается: зачем спасать, когда эти животные никому не нужны.

— И правда, зачем?..

— Как?! Если, к примеру, в больницу привезли наркомана с улицы или алкоголика, врач не думает, что делает пустую работу. Его функция — поправить здоровье пациента. Мы тоже не служба соцзащиты, не общество по охране братьев наших меньших и даже не рядовые любители животных. Ветврач выполняет определенные функции, и плакать по поводу того, что станет с несчастным животным после излечения, нецелесообразно. Это ведет к профессиональному выгоранию. Без сомнения, жалко, когда животное погибает, но я в принципе абстрагировалась от этой темы. И вопрос «зачем» не стоит.

[photo]1958[/photo]

Не в уважении дело

— А когда причина страданий животных — человек? Много, наверное, вы видели сбитых, искалеченных, израненных четвероногих…

— Есть отличные люди, есть и отъявленные мерзавцы. Я, правда, не понимаю, как можно специально бить собаку. И когда кошку бросают в костер или приколачивают гвоздями, это дико. Но я уверена: если человек творит подобное с животным, до какой степени хреново ему самому! Вот у меня, например, не возникает желания пнуть собаку или дать подзатыльник своему и тем более соседскому ребенку. А если человек выплескивает агрессию на окружающих, внутри у него явно не все хорошо.

— Уважения к человечеству это не прибавляет…

— Конечно, мы не можем переделать всех. Но нельзя рассуждать, как жертва: был бы муж другой, начальник не дурак, жизнь бы и наладилась. Классический пример глупости — желать, чтобы все кругом изменилось. А ты сам сделай первый шаг! Попробуй изменить что-то в себе, в собственной жизни, в своем мировоззрении. Изменить можно всегда. Например, я открыла частную практику не в самом юном, скажем так, возрасте. Есть и другой пример: ко мне на учебную практику пришла наша пациентка. Женщине за 30, у нее две собаки, трое детей, муж, работа — а она взяла и поступила на ветфакультет. Просто поняла, что хочет заниматься в жизни совсем другим… И она умеет уже не меньше, чем профессиональный ассистент.

— Профессия в принципе обретает престижность?

— Да, если раньше «ветеринарка» считалась чем-то средним, то сегодня к нам относятся по-другому. Да и клиники в Екатеринбурге держат уровень: специалистов постоянно обучают, они ездят на конференции, ведут научную работу. Заграничные коллеги, которых некогда ставили нам в пример, начали поглядывать на российских ветврачей с интересом. Более того, по знаниям наши врачи зачастую не уступают коллегам из области человеческой медицины.

Все — от выбора

— Что так повлияло на рейтинг?

— Рост престижа связан, на мой взгляд, с конкуренцией. Обычно считается, что конкурент — это твой враг. Неправда. Он — твой скрытый друг. Когда нет соперничества, есть тенденция к деградации. Конкуренция заставляет повышать собственный уровень и уровень клиники. При этом любая ветлечебница ориентирована на владельцев. Всегда есть те, кто готов платить и хочет получать за свои деньги определенное качество услуг.

— И отношение к ветврачам не такое потребительское, как в бесплатной медицине…

— Ну… В Екатеринбурге есть бесплатные (уточню, практически бесплатные!) ветеринарные станции. Есть клиники с невысокими ценами, есть с очень высокими. Все зависит от руководителя, от имеющегося оборудования.

— Но на селе ветврачам и такое, наверное, не снилось?

— Я столкнулась с тем, что работы там сегодня реально нет. Так, моя коллега в середине 90-х устроилась главным ветеринарным врачом в колхозе, он стал постепенно разрушаться. Она ушла в свинарник, тот тоже распался. Теперь она трудится в железнодорожной сфере, но, поверьте, радости от этого немного. Умная, образованная, она была на своем месте в колхозе…

ДОСЬЕ

Светлана ГИНЗБУРГ родилась 17 января 1966 года в поселке Восход, окончила государственную сельскохозяйственную академию, трудовую деятельность начала с профессии инженера по организации соцсоревнований, ныне — владелец, директор екатеринбургской ветеринарной клиники. Специализируется в области терапии, онкологии, нефрологии.

[photo]1957[/photo]