Она уходит в «Театр на Спасской», что в городе Кирове… Я принципиально не касаюсь в данной статье вопроса о причинах ухода Юлии Владиленовны. В основе таких событий — всегда конфликт: либо внутри труппы, либо — с администрацией. Чаще всего в подобных ситуациях нет стопроцентно правых и виноватых, каждая сторона обязательно найдет какие-то аргументы… Все это, по словам героини Алены Хмельницкой, «поганые будни» — а хочется говорить о творчестве. Ибо именно оно в таких ситуациях несет самые невосполнимые потери.

…Полностью подписываюсь под словами прекрасного актера и режиссера, одного из самых талантливых людей в труппе «чеховцев» Петра Незлученко: «Юля двадцать лет пахала на этот театр! Воспитала множество молодых артистов, взяв их «с улицы», которые, «встав на ноги», получали приглашения из других театров (в том числе областных) и покидали нас. О том, сколько наград, дипломов и премий принесла она театру, я вообще молчу… Таких людей, в буквальном смысле — полностью плюющих на себя ради профессии — единицы!».

Действительно: я на протяжении многих лет внимательно следил за творчеством Серовского драматического и лично Ю. Батуриной, и за свою оценку готов отвечать полностью. Театр достиг художественного уровня, которым мог бы гордиться и областной центр. Речь идет не о материальной стороне дела (Серовский театр до сих пор не имеет собственного здания, ютится в арендованных помещениях — к позору местной администрации, за все эти годы не озаботившейся проблемой поддержки главного культурного учреждения «северного куста»!), а именно об искусстве. Каждый раз, когда Серовский театр приезжал в Екатеринбург с показами, его спектакли становились событием. Такой «Персидской сирени», какую я имел счастье увидеть у «чеховцев», мне не пришлось больше смотреть нигде: это был настоящий класс мастерства и нестандартности. Так же, как и постановка шекспировского «Ричарда III»: здесь даже литературная редакция была невероятная, подчас шокирующая, но при этом до боли шекспировская…

Что происходит с театром после ухода творца и лидера? Вопрос риторический: что такое Театр Таирова без Таирова? Театр Мейерхольда без Мейерхольда? На моей памяти — совсем близкий пример: история короткого пребывания в Свердловском академическом театре драмы прекрасного режиссера (и очень креативного человека) Владимира Гурфинкеля. Я был участником постановки его шедевра «Поминальная молитва» — и потому знаю все, что называется, «изнутри». Приехавший из Питера Гурфинкель был стопроцентным питерцем по духу: фонтанировал идеями, горел на работе, выжимал из себя и из труппы все соки ради художественного Абсолюта.

Его «Поминальная молитва», постановка потрясающей пьесы Г. Горина по мотивам Шолом-Алейхема, стала шедевром. 8 лет шла она на сцене театра, ее видели тысячи екатеринбуржцев и гостей города — и думаю, не я один испытывал от спектакля катарсис… А после была еще противоречивая, спорная, но колоссально талантливая «Яма» (по Куприну); планов же у Владимира Львовича было настоящее «громадье» — например, авангардистская версия «Евгения Онегина». Как подумаю, что мы потеряли, становится горько… Ибо не суждено было этим постановкам осуществиться: примитивно-заурядный театральный конфликт (такой же, как и в Серове) отправил Гурфинкеля на иные широты, и теперь он там реализует свои прекрасные и безумные проекты.

Творец — уникален. После ухода Ю. Батуриной появились отклики типа «Свято место пусто не бывает». Это — глумливая ложь. Сплошь и рядом творческие начинания в отсутствие «харизматика» рушатся даже организационно — как прекратил существование Театр Таирова, как канули в Лету прославленные «Русские сезоны» после смерти Сержа Дягилева. Но чаще происходит внутреннее умирание феномена при внешнем сохранении структуры: это демонстрирует нам сегодняшняя «Таганка» — экстравагантное, похожее на пожарную часть здание на Таганской площади стоит, труппа работает, спектакли идут, вчерашняя слава поддерживает имидж. А той, легендарной Таганки, которая была символом и идолом, — нет! Потому что ей были нужны живой Владимир Высоцкий, молодая Алла Демидова и «доэмигрантский» Юрий Любимов…

А потому, когда гляжу на опустевший театр в Серове — не отпускает ощущение утраты и тревоги. В свое время Наполеон, глядя на горящую Москву, сказал горькие слова в адрес жителей нашей страны: «Странные люди — для того, чтобы причинить мне временный вред, они уничтожают собственные вечные ценности».