Моя вера в российских врачей получила мощную подпитку в прошлое воскресенье — в этот день телевидение транслировало церемонию вручения премии «Призвание» лучшим докторам страны. Наверное, каждый сидящий по эту сторону экрана думал: как повезло спасенным ими пациентам!

Им действительно повезло. И трехлетнему мальчугану, которому краснодарские хирурги скроили новое лицо, обезображенное огнем. И 50-летнему мужчине из Татарии, которому виртуозы скальпеля заменили расплавившийся пищевод куском кишечника. Обе операции уникальны, до российских хирургов таких не делал никто в мире. Эскулапы-новаторы вернули малышу человеческий облик, мужчине — жизнь, ибо без перекройки внутренностей он был 100-процентно обречен.

Они, эти внутренности, и подвели бедолагу: истошно запросили опохмелки после вчерашнего. В бутылке, попавшей под руку, оказалась уксусная эссенция, которую страждущих залпом опрокинул в рот. Такую вот историю болезни поведал публике наш герой. Неловко поеживаясь в непривычном одеянии (для торжественного выхода телередакция приобрела ему фрак), гость из Татарии ответил на пожелание ведущей больше не злоупотреблять: мол, а на что злоупотреблять, если в нашем населенном пункте нет работы? Всех и занятий — ходить на рыбалку.

После таких откровений я задумалась о божественном промысле, который вкладывал всевышний, руками хирургов вернувший жизнь именно этому человеку. Какими славными делами украсит он этот мир, кого осчастливит, кроме своих близких (да и то если действительно «завяжет» с выпивкой?).

Умом понимаю, что жизнь всякого человека самоценна, что долг медиков — спасать всякого, кто нуждается в помощи. И бюджетных денег жалеть на благое дело (а операция по реконструкции внутренностей казанского пациента стоила огромных денег) — кощунство. Но душа в сомнении: а зачем эта жизнь самому человеку, если она — сплошное похмелье и пьяный угар?

А вот мой одноклассник всегда знал, зачем живет. Талантливый инженер, он осуществил настоящую техническую революцию на крупном предприятии, где работал после института. И когда врачи диагностировали у него тяжелое заболевание, он до последнего дня не покидал производство — торопился завершить начатую реконструкцию. Моего одноклассника нет в живых уже четвертый год, а его коллеги все еще используют сделанные им наработки, сожалея, что достойной замены главному конструктору так и не нашлось.

Не нашлось и докторов, которые спасли бы его от смерти.