В то же время президентские выборы являются моментом, от которого следует вести отсчет возвращения публичной политики. Сейчас мы наблюдаем старт нового политического процесса. Двигателями его явятся новые законы о прямых выборах губернаторов и упрощенной регистрации политических партий. Соответственно, когда начнутся выборы губернаторов, политизация общества уйдет на региональный уровень. И настоящая политическая конкуренция разгорится именно там.

Чему поспособствует и то, что в областных центрах началось формирование среднего класса со своими специфическими запросами, а потом этот процесс перейдет и в города поменьше. И начинается все это через ряд трансформаций потребительского отношения ко всему с переносом и на политическую сферу. Как образно выразился ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры Павел Салин, «люди привыкли выбирать из 10 сортов колбасы в супермаркете, и они хотят выбирать из нескольких политиков, чтобы выбор был настоящим». От себя добавим, что типичным именно для современного потребительского поведения был мотив многих, кто голосовал против Путина — «хочется чего-то нового». Это буквально аксиома, вбитая в наши головы производителями товаров для оживления спроса: машину нужно менять раз в три года, мебель — раз в пять лет.

Правда, пока подобный антиконсерватизм свойственен даже не всем представителям среднего класса в столичных городах страны. Но через два-три года он проявится и в других городах-«миллионниках».

Победа в первом туре отнюдь не была поднесена на блюдечке с голубой каемочкой. Оппозиции удалось накануне выборов заразить огромные массы россиян критичным отношением к власти, в центре внимания оказались не достижения Путина, а несовершенства нашей жизни – а, как известно, идеальной жизни не бывает. Чтобы переломить растущий вал недовольства и настроения сменить «тандем» чисто ради новизны и чтобы избиратели сполна насладились своей силой — пришлось изрядно потрудиться.

Путину удалось главное — верно выбрать тональность своей кампании. Избежать увлечения лозунгами и картинками, хотя все специалисты по предвыборным технологиям сегодня непоколебимо уверены, что люди не воспринимают, когда «много буков» и тем более «много цифр». Премьер отличался от своих противников именно обстоятельностью, детальностью программных статей. И тем, что не избегал в них самокритики и предлагал диалог — хотя, опять-таки, многие имиджмейкеры убеждены, что россияне традиционно понимают только жестких лидеров, для которых советоваться с народом — это проявление слабости и неуверенности.

Но самое главное — похоже, все понимают, ощущают, что особого выбора вариантов развития у России нет. Пытаясь «оригинальничать», противники власти либо предлагали нечто заведомо нереальное, либо начинали противоречить сами себе: например, укоряя власть в увлечении сырьевым характером экономики, сами только и говорили лишь о том, как бы нам лучше делить наши недра.

Впрочем, ответ можно сформулировать еще проще: равной Путину по уровню личности сейчас в стране нет. Он для избирателей значительно больше созданной им «Единой России» - а вот Сергей Миронов оказался меньше своей партии.

Но, с другой стороны, понятно, что оппозиции будет тяжело, и психологически, и идейно, прожить наступивший март. И уже раздаются голоса об устройстве «кремлевского майдана» на манер массовых акций 2004 года на киевском майдане Незалежности. Хотя там была совсем другая ситуация — силы Ющенко и Януковича были примерно равны. Исходя из чего борьба, включая и митинговую, имела вполне конкретный политический смысл.

Тогда как в нашем варианте и близко такого не наблюдается. Подлинная оппозиция существует отдельно от тех, кто конкурировал с Путиным на президентских выборах. Да и при всех своих недавних достижениях те, кто выходил на Болотную и Сахарова, выиграть выборы, хоть президентские или парламентские, даже теоретически не могут. Поэтому лозунг «майдана» есть не что иное, как претензия на власть тех, кому демократическим путем эту власть взять не по зубам. Но радикализация оппозиции есть прямой путь к ее политическому самоуничтожению.

В то время как власть демонстрирует способность к изменениям и на самом деле меняется. Чему свидетельство начавшаяся реформа политической системы. Но, к сожалению, этому может помешать всем известное неумение российского креативного класса объединяться на чем-то позитивном и надолго. Тогда как самым естественным выходом из складывающейся ситуации было бы формирование новых политических сил или кардинальное обновление существующих, а также участие в выборах разного уровня.

Ведь, как показали результаты президентских выборов, под это появилась электоральная база. Так, почти во всех крупных городах и во многих промышленно развитых регионах Михаил Прохоров занял второе место и с достаточно приличными показателями. В частности, в Свердловской области он набрал свыше 17%, а в Екатеринбурге и вовсе более 20%.

 И кандидаты от его партии, о намерении создать которую он уже объявил, вполне могли бы претендовать на прохождение в региональные парламенты и муниципальные представительные органы. Да и полученных им свыше 7% было бы достаточно для обретения фракции в Госдуме. В связи с чем остается только пожалеть, что Прохорову не удалось возглавить «Правое дело» на выборах в российский парламент 4 декабря.