Слыханное ли дело, «баба с бородой, да еще и поет», такое раньше только в цирке показывали.

Кончита Вурст — имя сценическое, на самом деле зовут «певицу» Томас Нойвирт — этот парень трансвестит и гей. А в необычном образе решил выступить исключительно для того, чтобы показать, что Европа толерантна к представителям любых меньшинств, включая сексуальные. А если быть точнее, то это был, скорее, тест на толерантность для представителей стран, входящих в жюри конкурса, ну и для населения этих стран, ведь в результате учитывалось и народное СМС-голосование. И в этом смысле, конечно, окончательно было доказано, что в Евровидении намешано чего угодно — идеологии, политических амбиций, но только не собственно состязаний в вокальном мастерстве. Да, собственно, кто смотрит на этот конкурс как на творческий (хотя Кончита, вроде как, и поет неплохо). Так вот, может, кому-то и покажется удивительным, но тест на толерантность Россия на этот раз, можно сказать, выдержала. Анонимно россияне проголосовали за гея-трансвестита. И наше жюри выставило Кончите-Томасу 5 баллов, это средняя оценка, которую российские представители дали «бородатой женщине». Так, Белоруси выделили 12 баллов, Швеции — 2, а Исландии — 1. Так что, если оставить в стороне вопли Жириновского и Милонова (было бы странно, если бы они не орали, у них «профессия» такая), ну и еще кучи откровенных маргиналов на форумах с лозунгом «убить и закопать», плюс ортодоксальных православных активистов, то, по большому счету, нормальная, здравомыслящая часть населения России к представителям секс-меньшинств относится вполне толерантно. В самом деле — эка невидаль. Признайтесь, у каждого из нас есть пара-тройка, а то и с десяток знакомых нетрадиционной ориентации. Как вы к ним относитесь? Думаю, исключительно исходя из того, какой он человек, а не с кем он спит. Ну, какое нам до этого дело. Так что, если не рассматривать особо клинические случаи, не так уж плохо обстоит дело с толерантностью в России.

К слову, так уж вышло, что один из самых ярких и известных представителей ЛГБТ-сообщества у нас в Екатеринбурге, да пожалуй, и России в целом, несколько лет работал у нас, в «Уральском рабочем». И потому о толерантности общества и отдельно взятого коллектива нашей редакции к нему, а точнее, к ней вполне могу судить. Зовут ее Юлия Соловьева, по паспорту — Юрий Оводов. Нынче ей стукнет уже 50, а вообще в редакции мы обычно отмечали два ее дня рождения. Второй относится к тому дню, когда Юрий открыто признал себя женщиной, начал принимать гормональные препараты и не стал ни от кого скрывать, что планирует сменить пол. И второй день рождения для нее даже важнее, чем первый. Ибо, согласитесь, не каждому дано всю жизнь скрывать, что «живешь в чужом теле», четыре раза жениться, произвести на свет двух детей, а потом вдруг раз и заявить во всеуслышание, что ты не мужчина, а женщина. Собственно, сама эта история давным-давно известна и не раз описана: Юлия Соловьева дала с десяток интервью различным СМИ — начиная от местных каналов и заканчивая федеральными ток-шоу, и телеканалам, вещающим на зарубежную аудиторию. О том, как воспринимали ее перевоплощение в женщину у нас, в коллективе, она говорила вскользь. Между тем весь процесс, начиная с момента, когда Юлия была еще вполне себе брутальным Юрием и ходила на работу в камуфляжном костюме, до того момента, пока не переоделась в откровенную мини-юбку и колготки в сеточку, происходил на наших глазах, буквально день за днем в течение пары лет. Но ни у одного из членов коллектива за это время не возникло и мысли подтрунивать, смеяться за спиной, а уж тем более — оскорблять или сыпать какими-то угрозами. Удивление, конечно, было, не без этого, все-таки не на каждом углу встречаешь человека, решившего сменить пол. Но в целом только поддерживали. Помню, я сильно переживала, когда Юлия впервые отважилась выйти на улицу в юбке и с ярким макияжем: все-таки внешне она была еще не совсем женщина, хотя уже и не мужчина. Быдла полно вокруг, это вам не интеллигентная аудитория в редакции, поздно вечером на улице чего угодно можно ожидать. Но Юля тогда твердо для себя решила, что будет ходить в женской одежде, что бы ни случилось, иначе она уже просто не могла. Чтобы понять ее чувства, представьте на секунду, что это вы проснулись наутро в чужом теле. Невозможно?! Сродни сумасшествию? Так вот она больше сорока лет жила с этим чувством, не раз пыталась наложить на себя руки. Ибо ее не признавали даже собственные родители. Отец на одном из ток-шоу невольно бросил в зал: «лучше бы у меня не было никакого сына, лучше бы ты умер…». И понять его, как ни чудовищно бы это звучало, тоже можно. Он — простой мужик, вырос в советское время и слыхом не слыхивал, что есть такая тяжелая болезнь транссексуализм, с его точки зрения, это бред какой-то, «извращение, и все тут».

Было, к слову, несколько деликатных моментов у нас в редакции, связанных чисто с физиологией. Юлия, ощутив себя женщиной, естественно, через какое-то время начала ходить в туалет, помеченный буквой «Ж». И с одной стороны, это ее право, но легко понять и чувства других женщин, которые еще вчера знали Юлю как Юрия и в общем-то не готовы ходить с ним в одно «заведение» при всей их внешней толерантности. Впрочем, ситуация, надо сказать, по туалетному поводу не особо не накалялась, все довольно быстро привыкли. К слову, женская часть коллектива даже включилась в процесс перевоплощения Юлии, ведь она же женщина, так сказать, начинающая, ей нужны советы по уходу за собой, по подбору одежды, косметики. Помогали подбирать ей сумки, обувь, делали прическу, учили красить ресницы. Многие и сейчас с ней дружат. И мысли ни у кого нет держать в уме, какая у нее гендерная принадлежность и какой она сексуальной ориентации.

Словом, к ее новой роли в обществе все довольно быстро привыкли — оценивали ее, как и других людей, по личным качествам и уровню профессионализма (это что касается текстов, которые она писала в газету). Она сейчас живет в довольно успешном гражданском браке. Не сказать, что жизнь ее вполне хорошо сложилась и после всех телешоу, в которых поднималась ее проблема. Ей до сих не сделали операцию по перемене пола, процесс затянулся из-за медицинской волокиты. А без операции она не может сменить документы. Представьте ужас проверяющих, скажем, а аэропорту или поезде: стоит перед вами женщина, а по паспорту — мужик. И что в такой ситуации делать, причем обеим сторонам?

Впрочем, Юлия не унывает, слезы свои она давно выплакала. Через несколько месяцев операция все-таки предстоит, а значит, есть для чего жить дальше.

К слову, пример ее, скорее, исключение из правил — подавляющее большинство транссексуалов в России мучаются и скрывают от общества свои проблемы, сводят счеты с жизнью. Так что пример Юли, открыто заявившей миру о себе и таких, как она, сделал общество в целом пусть чуть-чуть, но добрее и толерантнее. А знаете, какой главный итог всей этой истории?! Как призналась Юля, наконец, они начали общаться с мамой. Через десятилетия глухого молчания самый близкий человек все-таки признал и понял ее…

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Юлия СОЛОВЬЕВА о результатах Евровидения:

 — Мне кажется, такие результаты голосования, прежде всего, получились из-за жюри. В его составе оказались лояльные люди, которые не побоялись проголосовать за талантливого человека, за его голос, несмотря на то что он не такой, как большинство. Это ответ всем, кто ее оскорблял и унижал в российском Интернете! Но уровень агрессии к другим людям у нас в стране все-таки зашкаливает: «Жечь, кастрировать!». Это настоящий фашизм, по-другому не могу это назвать. Я видела комментарии наших зрителей из России: они полны ненависти.

E1.ru

Дмитрий СУВОРОВ, кандидат культурологии:

— Появление Кончиты Вурст на Евровидении — феномен чистого имиджевого эпатажа: артист выстраивает свой сценический образ и свою символическую презентацию через эстетику скандала. В европейской культуре подобные прецеденты сопровождают всю историю искусства — от средневековых жонглеров до Паганини (как известно, «косившего» на сцене под сатаниста), от великого Дидро («грешившего» нудизмом) до не менее «великого и ужасного» лорда Байрона, и от дадаистов и Сальвадора Дали (определявшего себя как «шута»). Но как обстояло с этим дело в православной и целомудренной России? Эстетический эпатаж был органически присущ и отечественной художественной практике. Вспомните для начала творчество скоморохов. Когда Андрей Тарковский снимал «Рублева» (где, как известно, есть новелла «Скоморох»), режиссер хотел озвучить подлинную скоморошину XV века. Увы, пришлось заменить ее авторской стилизацией Ролана Быкова: не пропустила бы ни одна цензура — в текстах скоморошьих песен просто нет нематерных слов… А русские народные сказки? Почитайте знаменитый сборник А. Афанасьева, где собраны перлы народного творчества не в обработке, а в первозданном виде. Вот лишь один из примеров: «Давно это, братие, было — настолько давно, что и ножей-то еще не было, х… говядину рубили»… И высокая авторская традиция дает столь же оглушительные примеры. От «Жития» протопопа Аввакума и до солидного пласта хулиганских творений самого Александра Сергеевича (включая знаменитую «Гаврилиаду»).

[youtube]gs1q_GpM0vA[/youtube]