А тут в справке, полученной из военкомата Шимского района Новгородской области, черным по белому написано: рядовой 1269-го стрелкового полка Кудрин Николай Павлович, призванный Камышловским райвоенкоматом Свердловской области, погиб 27 января 1944 года на подступах к Ленинграду, похоронен в селе Медведь.

— Это в 60 километрах от Новгорода, если ехать автобусом, — поясняет Анна Обвинцева, племянница Николая Павловича.

За все 70 лет никто из родных так и не навестил могилу родного человека.

— Вместе с дядей Николаем на фронт из его семьи ушли четверо, живым вернулся только старший сын Николай, весь израненный, от ран он и умер рано, — поясняет Анна Антоновна. — После войны жили трудно, на дальние поездки не было денег. Потом, когда родным погибших фронтовиков стали выделять деньги на поездку к местам захоронений, близкие Николая Павловича пытались получить проездное пособие, но везде получали отказ. Мол, вас много, а денег мало. А потом и ехать-то некому стало, все прямые родственники уже умерли.

[photo]1752[/photo]

Самой Анне Антоновне все же довелось побывать на могиле своего отца, хотя похоронен он в далекой Германии. Антон Иванович Писцов числился пропавшим без вести, и только спустя 60 лет его родные узнали, что он погиб в концлагере для советских военнопленных.

— До войны папа работал конюхом в Боровлянке Камышловского района, на фронт ушел в июле 1941 года, — рассказывает Анна Антоновна. — Его часть попала в окружение под Смоленском, и 28 сентября он уже значится узником концлагеря Цайтхайн под номером 143996. Умер папа 7 августа 1944 года, не дожив 19 дней до своего 38-летия.

Все эти сведения содержались в 12-страничной папке, которую в апреле 2008 года ей передал Алексей Зыков, руководитель региональной общественной организации, помогающей в розыске безвестно павших воинов. Как оказалось, немцы со свойственной им педантичностью вели архив узников концлагерей, и эта информация была доступна официальным органам Советского Союза, а потом и России. Почему оставались безответными многочисленные запросы родственников Антона Писцова в военные архивы, военкоматы, исполнительные структуры, Анне Антоновне непонятно по сей день. И непонятно, почему такие подвижники исторической справедливости, как Алексей Зыков, вынуждены извиняться перед родственниками погибших за равнодушие чиновников, палец о палец не ударивших, чтобы помочь людям вернуть из небытия близкого человека.

— Вы не представляете, как это было важно для нас! – моя собеседница заново переживает волнующие мгновения. — Ведь у нас даже фотографии папы не сохранилось, а в концлагерной папке она была! Немцы даже рост указали — 167 сантиметров, цвет волос — блондин. И место захоронения: вплоть до того, в каком секторе, в каком ряду общей могилы.

Тогда же Анна Антоновна с сыном решили непременно поехать на могилу отца и дедушки. Деньги на поездку собирали всем миром. Часть дали в управлении железной дороги, где Анна Обвинцева почти четверть века проработала электромехаником вычислительного центра.

[photo]1753[/photo]

— Наш районный совет ветеранов, в котором я состою, проявил большое участие, — вспоминает Анна Антоновна. — Татьяна Ивановна Трифонова, получая четыре тысячи пенсии, принесла две тысячи рублей. Спрашиваю: «А ты на что будешь жить?». А она: тебе, мол, нужнее. Я, конечно, не взяла эти деньги. Татьяна Ивановна, к сожалению, уже ушла из жизни, но я до сих пор вспоминаю ее доброту.

Никогда не забыть Анне Антоновне и минуты, проведенные у могилы отца.

— Мы приехали в ноябре, а там еще зеленая трава на кладбище. Чистота и порядок кругом. Нам показали то место, где покоится прах отца. Я упала на колени, плакала, даже подняться потом не могла, сын помог встать на ноги.

Анну Антоновну поразило, что в Германии существует народный союз по уходу за военными могилами, который тщательно обихаживает все захоронения советских военнопленных, а их только в лагере Цайнхайн погибло 25—30 тысяч.

— Обидно стало за нашу страну: они за чужими воинами так ухаживают, а мы своих до сих пор не всех похоронили, да и за существующими могилами настоящего пригляда нет.

Еще раз побывать на месте захоронения отца Анна Антоновна не надеется: здоровья уже не хватит на неблизкое путешествие, да и возраст солидный — 87 лет. Но она часто достает фотографии, где они с сыном коленопреклоненные перед братской могилой советских воинов, — и уносится мыслями в прошлое. Снова перебирает детские воспоминания об отце, рассказывает ему о внуках, которых ему не довелось увидеть. Ее дети — Наталья и Сергей — выросли достойными людьми, оба получили высшее образование. Три внучки — красавицы и умницы — продолжают династию правоохранителей, начатую Сергеем. В общем, дед и прадед Антон Писцов гордился бы такой семьей, как она гордится им.

— Неправда, что попавшие в плен солдаты ничего не сделали для победы. Если бы тогда, в 41-м, под Смоленском советские части не помешали гитлеровцам вести наступление на Москву, кто знает, как дальше развивались бы события, — уверена Анна Антоновна. — Я считаю, что мой отец тоже погиб за Родину.

Всем нам пора задуматься над тем, почему до сих пор не все павшие на войне нашли покой, почему родные не всегда имеют возможность поклониться их останкам.

В этом году по программе господдержки выделено 6,6 млн рублей на единовременные выплаты детям погибших солдат во времена Великой Отечественной войны для поездок к местам захоронения.

Чтобы получить пособие, необходимо обратиться с заявлением в районные управления социальной политики. К заявлению прилагаются документы, подтверждающие факт смерти бывшего фронтовика в период Великой Отечественной войны, а также свидетельство о родственных отношениях заявителя с погибшим (пособия полагаются только детям погибшего). Компенсации выплачиваются после совершения поездки при предоставлении соответствующих проездных документов.

Более полную информацию о порядке получения компенсаций можно получить в районном управлении соцзащиты по месту жительства заявителя.

[photo]1754[/photo]