В конце 1920-х годов по заказу Уралоблисполкома был проведен открытый конкурс на проектирование гостиничного комплекса в центре города. Победителем был признан московский архитектор Илья Голосов, однако комиссия Горкомхоза решила, что «...в условиях острого дефицита железа и цемента проект архитекторов Владимира Смирнова и Сергея Захарова более выполним, как предусматривающий минимум железобетонных конструкций».

Выбранный проект свердловских архитекторов, получивший на конкурсе вторую премию, предусматривал строительство двух параллельных корпусов с благоустроенным дворовым пространством. Один из нереализованных корпусов гостиницы должен был располагаться вдоль улицы Малышева, а другой, построенный, — ограничивал площадь Парижской коммуны с юга.

Кроме гардероба, справочного бюро, камеры хранения, сберкассы, почты, парикмахерской, на первом этаже гостиницы было «...помещение для двух машин, выезд которых направлен вдоль фасада во избежание столкновения с прохожими». Сообщение между этажами осуществлялось по четырем лестничным клеткам, одна из которых, центральная, оснащена лифтами. Лестницы двух- и трехмаршевые. На каждом этаже большие зеркала. Все номера оснащены радиоточками. На первом этаже разместился также большой ресторан со своим джаз-оркестром.

Здание новой гостиницы было сдано с опережением графика, о чем свидетельствовала большая красная звезда из фанеры на крыше в день ее открытия. Гостиница получила название «Большой Урал» — ведь на тот момент времени она была самой крупной на Урале. Расположилась в одном из центральных районов города, на холмистом участке. Сегодня ее здание занимает всю длину квартала, своим главным, наиболее протяженным фасадом оно обращено к площади Парижской коммуны и оформляет угол на пересечении улиц Решетникова и Мамина-Сибиряка. Западный торец выходит на улицу Красноармейскую. Шестиэтажный объем здания гостиницы представляет собой г-образную композицию.

Перед главным фасадом гостиницы в середине 1930-х годов был разбит великолепный сквер по проекту архитекторов Сигизмунда Домбровского и Надежды Бойно-Радзевич, который обрамляли гипсовые решетки с вазонами и статуями львов.

Конструктивистский архитектурный облик гостиницы сохранялся до 1940 года, когда ее фасады были частично декорированы элементами неоклассики: балюстрадами, гипсовыми статуями шахтера и работницы, щитами с изображением сталеваров, хлеборобов и воинов, вазонами, лепными декоративными украшениями и рустовкой стен по проекту архитектора Моисея Рейшера. Изменение облика было не случайным. Уже с конца 1930-х годов конструктивизм был объявлен чуждым советской идеологии буржуазным стилем.

Левое крыло гостиницы, имевшее первоначально отдельный вход, долгие годы являлось жилрезервом Свердловского обкома ВКП(б). Большое внимание уделял работе гостиницы «Большой Урал» и председатель Свердловского горсовета Николай Мизенко. Его «особое» внимание стало впоследствии поводом для громкого уголовного дела, которое освещалось в «Уральском рабочем». Газета сообщала читателям: «В конце 1936 года на должность директора гостиницы и ресторана Мизенко пригласил из Москвы некоего Чернышева, установил ему немалый оклад в полторы тысячи рублей, предоставил квартиру с освобождением от коммунальных услуг и выдал ему подъемные в двойном размере как лицу, едущему в отдаленную местность Советского Союза. Мизенко дал Чернышеву задание подобрать в Москве для «Большого Урала» директора ресторана и двух опытных метрдотелей, с предоставлением им в Свердловске бесплатных квартир и питания, а также дежурного администратора и трех горничных. Планировал Мизенко пригласить для работы в ресторане хор цыган и джаз-оркестр. Но планам этим сбыться было не суждено: Чернышев не замедлил проявить свою коммерческую жилку. Получив в горсовете 13 тысяч рублей на приобретение оборудования для парикмахерской, Чернышев закупил на толкучке в Одессе разные товары без каких-либо счетов общей стоимостью около трех тысяч рублей (на словах он оценил покупку в 6400 рублей), а с остальными 9700 рублями скрылся...».

Уже после первых двух лет работы гостиница «Большой Урал» составила конкуренцию гостинице «Центральной» и по уровню комфорта, и месторасположению. Все знаменитости, приезжающие в Свердловск, останавливались именно в «Большом Урале».

Начавшаяся Великая Отечественная война сделала Свердловск одним из центров тыла. Город не только принял значительную часть промышленного потенциала страны, но и стал хранителем отечественной науки, искусства и образования. Война превратила «Большой Урал» в новый дом для сотен эвакуированных в Свердловск представителей научной и творческой элиты СССР. В гостинице были размещены артисты Большого театра, главный архитектор СССР Борис Иофан с группой архитекторов продолжил в своем номере работу над новым проектом своего детища — Дворца Советов, получившим неофициальное название «Свердловский вариант». Здесь же проживали и эвакуированные из Москвы Ольга Форш, Илья Садофьев, Федор Гладков, Агния Барто и Мариэтта Шагинян. Останавливался во время своего короткого визита и Константин Симонов.

Ресторан гостиницы был превращен в столовую, и только в 1946 году он снова стал функционировать и распахнул свои двери для горожан и гостей Свердловска.

В подвале располагался кондитерский цех по производству шоколада для летчиков, в котором работало несколько женщин и двое инвалидов-мужчин. Запах от шоколада разносился по всей гостинице и сводил с ума всех постояльцев.

Об этом шоколаде сохранились воспоминания американского президента Франклина Рузвельта, который написал в своем дневнике следующее: «Тегеран. Сегодня утром, 30 ноября 1943 года, снова встречались со Сталиным, и за чашкой чая он угостил меня и Уинстона (Черчилля. — С. П.) замечательным шоколадом, который, по его словам, был сделан на Урале, в городе, где расстреляли последнего русского царя. Такой шоколад получает каждый летчик в СССР. Я отметил высокое качество этого шоколада и сказал об этом Сталину. Вечером получил от него небольшую коробочку, в которой лежала плитка этого шоколада для моей супруги Элеоноры, как я понял из пояснительной записки».

Постояльцы «Большого Урала» вспоминали впоследствии, что после получения зарплаты и хлебных карточек бегали в подвал и старались выменять свой хлеб на этот шоколад, чтобы вечером в кругу друзей за чашкой морковного чая с долькой шоколада вспоминать о мирном довоенном времени...

После войны цех по производству шоколада, располагавшийся в подвале, переехал и стал частью свердловской кондитерской фабрики № 1.

Еще до войны, но особенно после, за «Большим Уралом» надолго закрепилось и другое, неофициальное название — «театральная гостиница». Сказывалась ее близость к театру оперы и балета и то, что приезжавшие на гастроли в театральные труппы любили останавливаться именно в ней.

Наш знаменитый земляк — дважды герой Советского Союза летчик Григорий Речкалов — также любил останавливаться в «Большом Урале», в номере люкс.

До 1960-х годов гостиница «Большой Урал» была одной из самых популярных и комфортабельных в Свердловске. Принимала у себя самых известных лиц СССР. И сегодня, несмотря на все переделки и реконструкции, она остается гостиницей с богатейшей историей.