Разрешение защищать жилье от незаконного проникновения с нанесением любого вреда нарушителю, вплоть до лишения жизни, содержится в законопроекте, подготовленном группой членов Совета Федерации и примкнувшим к ним депутатом Госдумы.

Авторы законопроекта предлагают руководствоваться двумя базовыми соображениями. Прежде всего, это то, что жизнь преступника не является равноценной жизни  законопослушного гражданина. Ведь тот, кто без разрешения хозяина проник в чужую квартиру, нарушает ст. 25 Конституции, которая гарантирует неприкосновенность жилья. То есть совершает противоправное действие, за которое подлежит уголовному преследованию.

Тогда как по действующему законодательству пострадавшему еще надо доказывать в суде, что он нанес вред по необходимости, так как его жизни и здоровью на самом деле угрожала опасность. В частности, это означает, что если к вам в дом ворвется грабитель с ножом, а вы дадите ему по голове кочергой, и он умрет, то в девяти случаях из десяти вас посадят.

По сути авторы законопроекта предлагают расширить пределы самообороны, вплоть до убийства безо всяких последствий для совершивших его. На практике это означает, что при рассмотрении подобных дел для судьи критерием того, кто прав, а кто виноват, должно быть законное нахождение человека у себя дома. Что, впрочем, не является основанием для полной безнаказанности хозяина квартиры в случае возникновения, например, взаимного бытового конфликта.

На мой взгляд, крайне любопытным выглядит в законопроекте разрешение использовать для защиты жилья «специальные технические средства и механизмы», например, капкан. Причинение ущерба тайком проникшему в дом лицу не будет считаться преступлением. Правда, в законопроекте есть оговорка: установка таких устройств должна исключить возможность нанесения вреда невинным лицам. Скажем, попросили вы соседа покормить в ваше отсутствие кошку, а предупредить про капкан забыли. Тот зашел, покалечился — придется отвечать.

Впрочем, если объективно, то предлагаемое в целом новизной не блещет. Гораздо раньше на сайте «Российской общественной инициативы» была опубликована электронная петиция под названием «Мой дом — моя крепость». Она меньше чем за месяц набрала необходимые для рассмотрения на федеральном уровне 100 тыс. подписей. В частности, предлагалось внести такие изменения в ст. 37 Уголовного кодекса (необходимая оборона) — любые действия гражданина при незаконном проникновении в его жилище признаются правомерными и не подлежат наказанию. Как считают подписанты, это позволит повысить уровень неприкосновенности личности законопослушного гражданина и снизит количество покушений на эту самую личность.

Судя по инициативе сенаторов, петиция свою роль сыграла. Однако рассматривать ее в качестве законопроекта не стали. Скорее всего, из-за ее авторов — общественной организации «Право на оружие». Она известна как ярый поборник свободной продажи нарезного оружия населению. И если бы предложенные в петиции меры обрели силу закона, это стало бы шагом к свободной торговле оружием. Причем в американском варианте. К примеру, в штате Мэриленд (США) даже решили ввести налог в размере 50 долларов для граждан, имеющих в пользовании меньше одной единицы огнестрельного оружия. Местные власти объясняют это тем, что, не желая покупать и пользоваться оружием, человек автоматически перекладывает заботу о своей безопасности на плечи полиции. А раз так, то он обязан поддержать ее материально.

Впрочем, как я полагаю, и сенаторский законопроект ждет непростая судьба. Документ уже получил отрицательное заключение Верховного суда. В нем было написано, что «казуистичный» способ описания правил необходимой обороны не расширит, а, напротив, сузит понимание права на самооборону до описанных в статье способов». Также высших судей не устроило, что в пояснительной записке не приведены данные, подтверждающие  неэффективность нынешней уголовно-правовой нормы о необходимой обороне

Хочется надеяться, что это делается не с целью положить данный законопроект под сукно.

ФАКТ

В настоящее время по статье 37 УК (необходимая оборона) оправдывают лишь в 10% случаев.