Ирбитская мебельная фабрика пала жертвой излишнего рвения правоохранителей, на волне борьбы с коррупцией пожелавших отличиться перед вышестоящим начальством.

…Первому визиту на фабрику Александра Кочурина, оперуполномоченного отделения по борьбе с экономическими преступлениями Ирбитского отдела внутренних дел (теперь — отдел по экономической безопасности и противодействию коррупции межмуниципального отдела МВД России «Ирбитский») руководство предприятия в лице Эдуарда Лимонова не придало большого значения: чего волноваться, если на фабрике все в порядке. К тому же проверяющего знали в коллективе еще как школьника Сашу, сына одной из работниц.

Но старший лейтенант милиции Кочурин не был склонен к сантиментам. Поводом для проверки послужило отсутствие лицензии на эксплуатацию взрывопожароопасного объекта — участка по изготовлению изделий и деталей из древесностружечных, древесноволокнистых плит. А посему, посчитал оперуполномоченный, с августа 2008-го по июнь 2010 года предприятие получило незаконный доход в особо крупном размере — 8 155 401 рубль 73 копейки.

Свои выводы подкрепил заключением Гостехнадзора, проводившего проверку по поручению Ирбитского ОВД. Работавший в то время государственным инспектором Павел Давыдов и сейчас недоумевает, почему выбор правоохранителей пал на мебельную фабрику. На других родственных предприятиях положение с охраной труда гораздо хуже, на фабрике же система приточной и вытяжной вентиляции была в исправности, а накапливающаяся в трубопроводах пыль не представляла существенной опасности. Тем не менее инспектор сделал именно такое заключение, о каком просил его оперуполномоченный.

Оценка института судебной экспертизы и криминалистики прямо противоположная: «Участок по изготовлению изделий и деталей из древесностружечных, древесноволокнистых плит, расположенный в помещении ОАО «Ирбитская мебельная фабрика», не являлся и не является взрывопожарным объектом». Аналогичный вывод содержится и в заключении Уральской торгово-промышленной палаты.

Эти документы стали доказательством необоснованности претензий оперуполномоченного ОБЭП — после того как он передал материалы проверки в следственный отдел. Соответственно там не нашли оснований для возбуждения уголовного дела в отношении директора фабрики.

Тогда Кочурин заручился поддержкой Ирбитской межрайонной прокуратуры и главного следственного управления ГУ МВД России по Свердловской области — тем тоже хотелось отрапортовать об успехах на ниве борьбы с коррупцией.

Следствие по делу неоднократно продлевалось, со скрипом, но все-таки добралось до суда. Однако после первых заседаний было возвращено в следственный отдел для устранения многочисленных противоречий. В конце концов суд признал директора виновным, назначив уголовное наказание в виде штрафа на сумму 180 тысяч рублей.

Лимонов подал апелляционную жалобу. Судебная коллегия по уголовным делам Свердловского областного суда приговор отменила, направив дело на новое рассмотрение в Ирбитский районный суд. В итоге суд вынес оправдательный приговор, признав, что в действиях Лимонова нет состава преступления.

Ирбитская межрайонная прокуратура с таким вердиктом не согласилась, однако коллегия областного суда, рассмотрев кассационное представление, сочла приговор законным и обоснованным.

Так завершилась трехлетняя (!) эпопея с прессингом правоохранительными, надзорными, судебными органами Эдуарда Лимонова. Что он пережил за эти годы — известно только ему самому. Еще до передачи уголовного дела в суд прокуратура настоятельно советовала директору пойти на так называемую сделку со следствием, признать вину, что в дальнейшем предполагает рассмотрение в особом порядке — без судебного следствия с минимальным наказанием. Лимонов, убежденный в надуманности предъявленных обвинений, предложение не принял.

После титанических усилий, потраченных правоохранителями на то, чтобы загнать директора в угол, ирбитскому межрайонному прокурору пришлось письменно принести официальное извинение Лимонову за необоснованное привлечение к уголовной ответственности. По закону Эдуард Юрьевич имеет право на материальную компенсацию морального ущерба. Однако, посоветовавшись с адвокатом, оправданный решил больше не связываться с судом. Лимонову хватило того, что, отдав фабрике более 25 лет, он три года был вынужден доказывать, что ни в чем не провинился ни перед законом, ни перед коллективом.

Трудно сказать, чувствуют ли вину те, кто все это время «кошмарил» руководство фабрики. Бесконечные проверки, экспертизы, выемки документов привели к полной остановке производства — это случилось еще 2 года назад. 35 трудящимся (в лучшие времена на фабрике насчитывалось вдвое больше) пришлось искать другое место работы. Производственные помещения администрация теперь сдает в аренду различным организациям.

То есть получилось так, что оперуполномоченный Александр Кочурин осуществил-таки свои намерения, о которых не раз заявлял публично — идти до конца. Видимо, имелось в виду именно это — угробить предприятие, чтобы оно не смогло больше подняться. К слову, сам старший лейтенант милиции Кочурин за это время дорос до капитана полиции.

…Кстати, при расширении площадей отдела внутренних дел именно на этой мебельной фабрике выполняли заказ на столы, тумбочки, полки для милицейских кабинетов.