Общеизвестно, что пригодной для проживания считается всего треть нашей необъятной Родины, остальные две трети — это территории условно годные и те, где, по идее, нельзя жить вовсе. Урал считается местом, условно годным для жизни. А вы думали, за что мы получаем 15 процентов «уральских» к зарплате? Для материальной компенсации этого фактора, чтобы покупать теплую одежду, обувь, витамины и т.д. Критерий, выведенный климатологами для определения «жизнеспособности», прост: если среднегодовая температура местности ниже 2 градусов и уровень ее расположения выше 2000 метров над уровнем моря — она считается неблагоприятной для проживания, невзирая на то, какими немыслимыми природными богатствами она располагает. В Екатеринбурге среднегодовая температура равна 1,2 градуса, в Верхотурье — плюс 0,3, а вот в Ивделе — уже минус 0,7. Среднегодовая температура по России — минус 5,5. Так что спасет нас разве что только грядущее потепление…

Впрочем, что наши страдания по сравнению с теми, что испытывают жители Крайнего Севера. Когда месяц назад на Урале гремели морозы под 40 градусов, в Норильске столбик термометра опустился до минус 64. Знакомые из этого города рассказывали, что все в те дни ходили там «пьяные и злые». И в самом деле, немного поводов для веселья.

Исследователи, аналитики, начиная со времен древности и до наших дней, вывели не один десяток теорий о неоспоримости влияния климата на все сферы нашей жизни — от физиологии человека до экономики и даже политики.

Одну из современных вывел в своей книге «Почему Россия не Америка?» экономист А. Паршев. Если коротко, суть ее сводится к следующему.

Из-за более сурового климата производство продукции (проведение работ, оказание услуг), да и просто проживание в России требует большего расхода энергоносителей. Энергия стоит денег, поэтому российская продукция при прочих равных условиях получается более дорогой. В России нет практически ни одного предприятия или поселка без котельной, в отличие от подавляющего большинства стран мира. Холодный климат также является причиной удивительной для иностранца дороговизны капитального строительства и прокладки коммуникаций. Кроме того, зарплата российских наемных работников не может быть ниже работников Юго-Восточной Азии, так как россиянам приходится оплачивать отопление жилищ, приобретение теплой одежды и более калорийной пищи. Плотность населения напрямую влияет на транспортные расходы. Часть России, на которой среднегодовая температура выше 2 градусов Цельсия и где сконцентрировано ее население, представляет собой не компактную область, а полосу, вытянутую в широтном направлении на тысячи километров. Поэтому в России дорого обходится дорожное строительство, связь и транспортные тарифы. Все попытки снижения себестоимости продукции за счет снижения налогов, зарплат и т.п. не в состоянии компенсировать издержки климата.

Словом, один из основных аргументов Паршева — неустранимый и треклятый климатическо-географический фактор, согласно которому при свободе внешней торговли большая часть российской продукции неизбежно будет неконкурентоспособной на мировых рынках. Повышенная ресурсоемкость и энергоемкость, большая потребность в производстве средств производства (капитала) для производства потребительских благ увеличивают себестоимость продукции. Она возрастает еще сильнее по мере отдаления продуктов (при переделах) от базовых сырьевых отраслей. В условиях свободы перемещения капитала через границу и конкуренции за капиталовложения Россия будет проигрывать борьбу за инвестиции (ввиду их меньшей прибыльности) даже при прочих равных условиях, а произведенный в России капитал будет вывозиться из страны. Паршев сформулировал так называемую «горькую теорему»: «в условиях свободного мирового рынка уровень производственных издержек почти любого российского предприятия выше среднемирового, и поэтому оно является инвестиционно непривлекательным».

Разделяет эту точку зрения и виднейший российский климатолог профессор Владимир Клименко. «Россия оказалась единственной страной, которая в советское время в массовом порядке решила покорять Север «по-большому» — с городами, детсадами и прочей инфраструктурой, присущей «обычным» городам, — отмечает Владимир Клименко. — Только в России в зоне экстремальных природных условий находятся большие города с числом жителей более 100 000 человек — Воркута, Сургут, Норильск, Нижневартовск...

На сегодняшний день противоестественный для проживания Север покинули уже более 40% ранее живших там людей. Впрочем, и при коммунистах люди рассматривали Приполярье только как временное пристанище, где можно подзаработать денег для покупки машины и дома, скажем, в Краснодарском крае. Конечно, Север — кладовая великих богатств. Но нельзя же вечно жить в кладовой, заключает Клименко.

...Еще одной мифологемой, по мнению эксперта, является рассуждение о невероятном богатстве российских недр. С одной стороны, вроде бы действительно это так: по запасам полезных ископаемых Россия и вправду не знает себе равных. А с другой стороны...

За последние 200 лет энергопотребление цивилизации увеличилось в пять раз. Это привело к увеличению средней продолжительности жизни вдвое, в два раза сократило рабочую неделю и позволило обеспечить продуктами питания возросшее в шесть раз население планеты.

Но одно только потребление энергии на душу населения еще ни о чем не говорит. Румыния хоть и потребляет энергии на душу населения на 20% больше, чем Испания, однако по валовому национальному продукту отстает от нее в семь раз! Почему такая несправедливость? Потому что румынам не повезло со страной: холодно там по сравнению с Испанией, и львиная доля энергии просто уходит на обогрев атмосферы. Поэтому в расчетах потенциала страны нужно учитывать не только ее обеспеченность полезными ископаемыми (например, в виде топлива — нефти, газа, угля, торфа, урана), не только обеспеченность страны гидроресурсами (для строительства гидроэлектростанций), но и ее климатические условия. Другими словами, учитывать среднегодовую температуру. Ведь в северных странах большая часть энергии уходит «впустую» — на борьбу со стихией, а не на улучшение жизни людей.

Россия по оптимальности энергопотребления находится на уровне Колумбии, Конго, Ирака... Естественно, имеется в виду не абсолютное потребление энергии одной отдельно взятой российской душой. С этим-то как раз все в порядке — один русский потребляет примерно 8 тонн условного топлива в год (т.у.т./год), что в три раза больше, чем в среднем по миру. Но для достижения оптимального уровня потребления энергии, то есть чтобы жить так же, как все нормальные европейские люди, при наших морозах и расстояниях россиянам необходимо потреблять 19 т.у.т./год! В то же время для Германии оптимальный уровень энергопотребления — 6,1 т.у.т./год, для чуть более южной Франции — 5,1. Иными словами, как отмечает Клименко, мы изначально в проигрыше!

И с этой точки зрения теплый климат — такой же дополнительный ресурс страны, как нефть или газ. И российское богатство лесом, нефтью, углем и прочим очень неудачно компенсируется климатической нищетой — у нас самая холодная страна мира. Если в северной Финляндии среднегодовая температура плюс 1,5 градусов (теплый Гольфстрим выручает), если в Исландии — плюс 0,9, в Канаде — 5,1, то в России — 5,5. Казалось бы, невелика разница — 5,5 и 5,1. Однако только в России в неблагоприятной зоне располагаются крупные города. В той же Канаде, с недалеко ушедшей от нас температурой, самый северный более-менее крупный город Эдмонтон расположен на широте нашего города Орла.

Впрочем, климатическая теория, по мнению оппонентов, далеко не бесспорна. Так, доктор экономических наук экономист Сергей Цирель, проведя статистический анализ зависимости ВВП на душу населения от различных параметров в разных странах, сделал вывод, что связи между климатическими показателями, которые рассматривает, к примеру, Паршев, и уровнем экономического развития не существует. Цирель утверждает, что влияние климата на экономическое развитие в целом незначительно на фоне других факторов, влияющих на экономику в современном мире. И все-таки факт остается фактом — большинство стран с развитой экономикой расположены все же в зоне с умеренным климатом. То есть там, где людям не приходится вести постоянный неравный бой будь то с холодом или с жарой, словом, там, где экстремальные климатические и природные факторы сведены к минимуму.

Есть, к слову, и немало теорий о влиянии климата на политику. Считается, что гораздо меньше подвержены революционным потрясениям северные страны, ведь в мороз под 30 градусов не помитингуешь. Октябрьская революция не в счет: во-первых, она произошла в октябре, во-вторых, все-таки в зоне с умеренным климатом. Опять же, если говорить об общемировой статистике, доказанной многочисленными примерами, южные страны действительно лихорадит куда чаще.

Что происходит в организме человека при охлаждении? Вследствие раздражения холодовых рецепторов изменяются рефлекторные реакции, регулирующие сохранение тепла: сужаются кровеносные сосуды кожи, что на треть уменьшает теплоотдачу организма. Важно, чтобы процессы теплообразования и теплоотдачи были сбалансированными. Преобладание теплоотдачи над теплообразованием приводит к понижению температуры тела и нарушению функций организма. При температуре тела 35 градусов выше нуля наблюдается нарушение психики. Дальнейшее понижение температуры замедляет кровообращение, обмен веществ, а при температуре ниже 25 градусов останавливается дыхание.