Нельзя считать законченной и историю гибели трехлетнего тагильчанина Савелия Гладыша (о ней тоже писала наша газета), хотя расследование минздрава не выявило вины медиков в случившемся. Эксперты сочли, что трагическому развитию событий невольно способствовали родители ребенка: прежде чем вызвать врача, они пытались самостоятельно лечить малыша. Мама с этими выводами не согласилась, обратилась в суд, который подтвердил выводы министерской комиссии. Но женщина по-прежнему сомневается в их объективности.

Девятимесячный сынишка екатеринбурженки Елены Абрамовских, слава богу, жив и даже пошел на поправку, но обстоятельства его госпитализация в одну из клиник областного центра таковы, что разбираться в них приходится и минздраву, и УВД. По словам мамы, ребенка забрали в больницу против воли родителей — якобы с той целью, чтобы использовать его органы для трансплантации. Врачи же утверждают, что мальчик находился в угрожающем для жизни состоянии, а поскольку мать не соглашалась на стационарное лечение, пришлось госпитализировать ребенка с помощью сотрудников полиции.

Кто в этой странной истории прав, кто виноват, до сих пор неясно. Однако она отражает остроту проблемы, которая существует во взаимоотношениях врачей и родителей маленьких пациентов, хотя, казалось бы, обе стороны заинтересованы в одном: вернуть здоровье приболевшему малышу. Кто же в конечном счете несет ответственность за жизнь ребенка: папа с мамой или медики? И чьи интересы защищает государство в лице органов опеки, инспекций по делам несовершеннолетних, которые в екатеринбургской истории сыграли не последнюю роль?

— Если жизнь ребенка под угрозой, выбор может быть только один: сначала помочь малышу, а уж потом разбираться, у кого на него больше прав, — категоричен президент ассоциации медицинских страховщиков Максим Стародубцев. — Мой опыт работы в медицине, в том числе, в «скорой помощи» дает основания для таких выводов. Только врач может объективно оценить состояние ребенка, но он не обязан уговаривать родителей госпитализировать малыша, если они отказываются. Расписки об отказе, которыми подстраховываются в таких случаях доктора, ровным счетом ничего не значат. Он все равно будет привлечен к ответственности, если ребенок погибнет. При всем том, врач сделал все от него зависящее. А настоявшие на своем родители в итоге будут обвинять медиков.

Новый закон об охране здоровья граждан России, вступивший в силу с 1 января нынешнего года, решает эту проблему в интересах маленьких пациентов. То есть он позволяет медицинским работникам оказывать помощь несовершеннолетним и без согласия родителей, если вопрос стоит о жизни и смерти ребенка. Но при этом процедура «допуска» к пациенту настолько громоздка, что в реальности ее трудно выполнить, не потеряв при этом дорогое время. К примеру, врач должен собрать консилиум, если это невозможно, поставить в известность вышестоящее начальство, медицинская организация — обратиться в органы опеки или в суд. И медики, и родительская общественность сходятся в том, что этот раздел закона нуждается в корректировке и уточнениях.

— Наверняка есть какие-то процедурные огрехи и в истории с принудительной госпитализацией девятимесячного екатеринбуржца, но я уверен, что у медицинских работников были основания прибегать к экстренным мерам, — считает Максим Стародубцев. — Сейчас. когда угроза жизни малыша миновала, надо спокойно разобраться, где что сделано не так. Родители вправе обратиться в свою страховую компанию, потребовать провести медицинскую экспертизу, в конце концов, написать заявление в суд. Надо защищать свои родительские права, но прежде следует реализовать право ребенка на жизнь.

Все случаи гибели младенцев, о которых шла речь в начале статьи, получили широкий общественный резонанс. Это заставляет медицинских работников более жестко настаивать на госпитализации детей тогда, когда родители категорически отказываются от стационара.

 — Врач поставлен перед выбором: либо получить выговор за перестраховку, либо более серьезное наказание — за гибель пациента. Он выбирает первое, и это правильный, на мой взгляд, выбор, — заключает Дмитрий Стародубцев.

Думается, что ответственные родители разделяют эту позицию. И вместе с медицинскими работниками готовы инициировать поправки в закон, в которых более четко и подробно была бы прописана процедура «спасательной» операции детей в неблагоприятной для них семейной ситуации. Ребенок — не собственность папы и мамы, а человек, только маленький и беспомощный. Отказывать ему в помощи, прежде всего в медицинской — бесчеловечно и преступно. Как со стороны врачей, так и родителей.