Митинги за Путина проходят под верным, но не совсем точным лозунгом «Нам есть что терять». Правильнее было бы сказать «Мы понимаем, что нам есть что терять» — вот что отличает «Поклонку от Болотной», как стало принято говорить после 4 февраля. Ведь есть неоднократно отмеченный парадокс: собирающиеся на оппозиционные митинги могут потерять гораздо больше, чем «запутинцы». С одной стороны, их зарплаты выше. С другой стороны, стремясь к европейскому уровню потребления, представители этого слоя в середине 2000-х увлеклись кредитами.

Стоит вспомнить, как в 2009-м на одном «круглом столе» сравнивали тогдашний кризис с дефолтом 1998-го. Присутствующие пытались как-то объяснить всеобщее ощущение, что «сейчас тяжелее». Один из выступавших констатировал: ребята, мы тогда знали — не будет работы, будем на сбережения буханку в день и пару яиц покупать, картошку копать. А сейчас у тебя в голове постоянно сверлит, что откуда-то нужно брать тысяч шестьдесят на выплату по ипотеке, за машину и т. д. Неужели «креативный класс» смело раскачивает лодку, будучи уверен в своей способности найти работу в условиях любой экономической и политической нестабильности? Да нет, наверное. Все проще: об этом никто вообще не думает. Все заняты увлекательной игрой в Че Гевару: митинги, протесты против «ненавистного режима».

Впрочем, значительная часть того же «креативного класса» — за стабильность. И не только из страха перед кредитами. К примеру, известный режиссер Андрон Кончаловский, который поработал в Голливуде, завоевал серьезные позиции на Западе. Как вы догадываетесь, у него есть куда «свалить» в случае чего. Он переживает за страну.

Кончаловский вспоминает момент, когда Плеханов предупреждал Ленина: политический переворот и захват власти большевиками приведут к кровавой диктатуре, так как общество попросту не дозрело до того, что предлагается. Одержимый жаждой власти и революцией Ленин, как мы все знаем, слушать Плеханова и упускать редкий шанс на победу не стал. Тем паче, что его идеалом была Французская революция, когда случилась настоящая «кровавая баня». Что ж, Россия Францию в итоге превзошла… В честь 95-летия Февральской революции уместно вспомнить, как все начиналось, и во что вылилось. Поначалу все было вот ровно как сейчас: «креативный класс» от души ненавидел существующую власть, презирая ее за косность и ограничение свобод. Дальше митинги, хождение с бантами (правда, не белыми, а красными). Взамен «дремучих царских чиновников» усадили Временное правительство, укомплектованное кумирами митинговых толп. Несколько месяцев говорильни и импотенции по части дела — и у власти оказались большевики… которых в России в принципе-то никто особо не поддерживал. Но те были свободны от моральных рамок, решительны — и строили свою власть на все более всеобщем страхе.

Всего через пять лет — срок, небольшой и по современным меркам — в некогда богатых, плодородных регионах начался повальный голод, вылившийся в массовое людоедство: «люди решаются ЕСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ТРУП И ТАЙКОМ ПОЖИРАЮТ СОБСТВЕННЫХ УМЕРШИХ ДЕТЕЙ… В селе Любимовке один из граждан вырыл из могилы мертвеца-девочку лет четырнадцати… разрубил и сложил части тела в чугуны…» — писали газеты того времени.

«Призывы «взять Кремль», «свалить» власть и создать «новое честное правительство», — по существу повторяют ленинскую идею — «...взять власть и использовать ее как своеобразный архимедов рычаг, компенсировать недостаток цивилизованности и культуры и догнать передовые страны», — говорит режиссер.

К слову, массовые выступления в Москве и других российских городах могли создать ощущение, что декларируемое там овладело общественным сознанием. Но это иллюзия, созданная «говорливостью» тамошних завсегдатаев. Многие люди придерживаются совсем иного мнения, но не умеют и не имеют времени ходить по митингам, писать в соцсети и тем более «постить фоточки». Играет, увы, свою роль и агрессивность оппозиционеров — высказывать мнение, отличное от их, становится все более трудно и опасно. С гарантией получишь разнузданные оскорбления в свой адрес. А то и что посущественней — могут и в лицо ударить бутылкой, как это случилось с екатеринбуржским блогером Кириллом Форманчуком.

Однако настроения «молчаливого большинства», как показывают социологические опросы, совсем не «болотные». При всех претензиях к власти идея социального государства у нас в стране пользуется большой поддержкой. Так, на вопрос: «Должно ли государство заботиться о всех своих гражданах, обеспечивая им пристойный уровень существования?» — положительно отвечали в последние годы от 63 до 71% опрошенных. Более либеральный («болотно-прохоровский») вариант — «государство должно устанавливать единые для всех правила игры и следить за тем, чтобы они не нарушались» — поддержали от 19 до 25%.

Также наблюдается и глубокая приверженность идее российской великодержавности. К примеру, на вопрос фонда «Общественное мнение» о том, должна ли Россия стремиться к тому, чтобы стать самой влиятельной страной в мире, положительно ответили 82% опрошенных. А все исследования показывают преобладающие консервативно-традиционалистские подходы к некоторым знаковым социальным явлениям: смертная казнь, легализация наркотиков, однополые браки. То есть большинство вовсе не поддерживает насаждаемую медиа-ресурсами Михаила Прохорова идею «Лесбиянки — лучшие родители». Точно так же не спешат россияне в массе своей подписывать петиции за освобождение шпионов, чеченских террористов и националистов всех мастей — а ведь на Болотной площади 4 февраля была единодушно принята именно такая резолюция…

Нельзя не заметить, что Путин, ассоциирующийся с «молчаливым большинством», в последнее время демонстрирует готовность к диалогу с меньшинством, требующим радикальных перемен. А те, кого, так сказать, по классовым признакам никак нельзя зачислить в число сторонников премьера, констатируют, что он выказывает способность меняться. Что, в частности, признается в таком сугубо деловом документе как отчет, подготовленный в инвестиционной компании «Ренессанс капитал». Один из авторов — главный экономист этой бизнес-структуры по России и СНГ Иван Чакаров — считает, что превращению премьера в «умеренного реформатора» способствуют «самые обычные экономические стимулы и желание Путина остаться в истории России одним из самых выдающихся лидеров».

За период своего правления, напоминает Чакаров, Путину удалось превратить Россию из страны с двойным дефицитом в страну с двойным профицитом. Но чтобы к 2014 году профицит снова не сменился двойным дефицитом и с целью недопущения кризиса в экономике, России необходимо привлечь значительные иностранные инвестиции. И это, вкупе с желанием Путина остаться у власти, создает для него необходимые стимулы для проведения реформ, пишется в отчете.

Того же мнения, что Путин нужен России, придерживаются и предприниматели из самой что ни на есть реальной экономики. Так, для владельца сети магазинов «Норд» в Екатеринбурге Ильи Борзенкова Путин является гарантом «стабильности, последовательности экономической политики. Это будет особенно ценно, когда грянет кризис». Хотя и ему не все нравится, например, деловой климат. Но уральский бизнесмен призывает не ставить под угрозу будущее всей страны. «Все-таки, судьба Родины важнее наших обид и местечковых разборок, — уверен он.

К слову, коли уж говорить о Екатеринбурге, то у его жителей есть и личная заинтересованность вступить в ряды «путинцев». Путин — это заказы для оборонных предприятий города и региона, он лоббирует на международном уровне идеи проведения у нас чемпионата мира по футболу и выставки ЭКСПО, что означает огромные ассигнования в наш мегаполис. Никто из других кандидатов ничего подобного Екатеринбургу даже не пообещал.

Думаю, не надо объяснять, почему ядро «молчаливого большинства» составляют люди старших возрастов. Уж они-то хорошо помнят времена, когда зарплата выдавалась нерегулярно и не полностью, а в ходу был технический спирт «Ройяль». И хоть во многом нынешняя зарплатная и пенсионная стабильность связана со стабильным ростом мировых цен на нефть, что, кстати, не отрицает и Путин, но явно не случайно совпадение и с другим событием. Когда к власти пришел нынешний премьер, бывший тогда частным ЮКОС превратился в государственную «Роснефть», а «Сибнефть» — в «Газпромнефть». И вся прибыль потекла в бюджет, а отсюда и исчезновение задержек с выдачей пенсий и получек. И понятно, что все это люди связывают с Путиным.

Как это ни парадоксально выглядит, но «молчаливое большинство» в его поддержке Путина консолидирует и «оранжевая» оппозиция. Ведь она демонстрирует просто-таки вопиющее бездумие. Ладно бы, если б там люди от души поддерживали Зюганова, Жириновского, Прохорова… Так ведь нет, большинство оппозиционеров относятся к ним иронично. Но Путина, тем не менее, требуют заменить. На кого? «Неважно, кто угодно будет лучше».

Интересно, что думали перед расстрелами «буревестники революции»? Вспоминали ли, как ходили с бантами на груди и радовались гибели русской эскадры при Цусиме, так как это ускоряет падение самодержавия? Во всяком случае, писатель Иван Бунин, в свое время поддержавший революцию, потом всю жизнь корил себя за это.