Он взрастил коллектив, который еще 70 лет назад назвали «лидером жанра» и творческой лабораторией советской оперетты. Но все могло быть иначе. В зловещем 1937 году на Кугушева донесли — как на аристократа, чего, впрочем, он никогда не скрывал. Другое дело, что в те годы о предках-дворянах не принято было говорить, и потому мы знали о нем совсем немного.

Восполнить пробелы жизни выдающегося театрального мастера позволило решение родственников поделиться хранящимися у них архивными материалами. С Александром Жовнером, которого Кугушев называл внуком (у жены Кугушева Евгении Семеновны дочь от первого брака — мать Александра), мы и разбираем старинные документы.

Георгий Кугушев — коренной петербуржец из обедневшей, но знатной семьи. В числе уважаемых предков, запечатленных на фотографиях, — дед-генерал, снятый в полной парадной форме. Отец, Иван Кугушев, царский офицер, камергер императорского двора, на снимках и в парадной, и в гражданской одежде. Мать — фрейлина императрицы: благородное, тонкое лицо, нежный взгляд… А вот княжеская семья за обедом на даче…

[photo]1131[/photo]

На раритетных снимках Георгий — от малыша на коленях у матери до стройного юноши. После домашнего обучения родители в расчете на будущую успешную карьеру определили подростка в Его Императорского Величества пажеский корпус. Надежды рухнули в одночасье.

В первый же год Первой мировой войны погиб на фронте отец, карьеру сына разбил год 1917-й. После февральской революции и отречения императора от престола на документах пажеского корпуса видим приписку чернилами «бывш.», и, конечно, зачеркнуты любые упоминания об императоре. Не успевших получить аттестатов выпускников срочно рассылают по домам. На «Билете» Георгия, дающем право на бесплатный проезд, вписана строчка: отправляется в Москву к матери, княгине Ольге Кугушевой.

Правда, следующая отметка говорит, что пробыл он там недолго. Оказавшись на бурлящем от беженцев юге страны — в Ялте — юный князь окунается в безумную жизнь. Он знакомится с популярными фигурами русской богемы. Например, с Александром Вертинским. Его в 1919 году Жорж будет провожать в эмиграцию и в ответ на очередной призыв друга отправиться с ним еще раз скажет решительное «нет!». Он уже выбрал путь — связал себя с театром.

Всю жизнь в графе об образовании Кугушев писал: среднее. Пажеский корпус он не считал, а за плечами была лишь студия драматурга Сергея Найденова в Ялте. Средства на жизнь добывал, не брезгая любой театральной работой, — служил кассиром, помощником режиссера в ялтинской антрепризе С. Новикова. Да и после пробовал себя  на драматической сцене, в балете, оперетте, кино.

Но в 1920 году он неожиданно вступает добровольцем в Красную армию и получает назначение в политотдел кавалерийской дивизии Первой конармии Семена Буденного. В красноармейском походном театре ставит первый спектакль  «На бойком месте» Александра Островского. Говорят, смотрел сам Буденный.

В Конармии Жорж с 1921-го по 22-й годы. В том же 1922-м мы видим его в Ростове-на-Дону актером театра политуправления Северо-Кавказского военного округа. А дальше… победила оперетта. «На вкус» он попробовал ее еще в 20-м году в труппе режиссера Джуста. В последующем молодой актер все более увлекается режиссурой.

[photo]1132[/photo]

Приехав в Свердловск, Кугушев сразу почувствовал себя на своем месте. Он оказался в театре, созданном с прицелом на эксперимент, на поиск нового содержания и новых принципов взаимоотношения со зрителями. Руководители области ставили цель создать коллектив, свободный от штампов старой оперетты, театр высокого вкуса, способный не только развлекать, но и воспитывать зрителя. То, что приезд Кугушева отвечал цели, стало ясно с первого поставленного спектакля — оффенбаховской «Периколы». Музыкальная часть, игра артистов, качество оформления и костюмов, тщательная работа не только с солистами, но с исполнителями эпизодических ролей — все было на уровне.

Театр был полон надежд и планов. И вдруг — известие о готовящемся аресте. Не помог и срочный отъезд в Иваново. Кугушев был схвачен, восемь месяцев просидел в тюрьме, затем последовала ссылка в Казахстан, где ему, правда, разрешили работать.

Легендой стало и возвращение режиссера в Свердловск. С просьбой вернуть его театру в соответствующие инстанции в 1943 году обратился помнящий его коллектив (согласитесь, мужественный поступок!). И чудо свершилось — его вернули.

Георгий Кугушев руководил театром еще долгих 18 лет, до 1961-го, а в общей сложности два десятилетия, оставив после себя княжеское наследство…

Пусть не покажется чересчур громким слово «патриотизм», но в годы Великой Отечественной войны Кугушев поставил свой лучший и в полном смысле патриотический спектакль. «Табачный капитан» Владимира Щербачева в 1946 году был удостоен Государственной (Сталинской) премии (!). Чувство Родины было для режиссера естественным (возможно, наследственным?).

Георгий Кугушев первым обратил внимание на возможности исторической темы («Дочь фельдмаршала» Оскара Фельцмана с образом Александра Суворова, «Голубой гусар» Николая Рахманова, где он сыграл Кутузова). Режиссер видел и использовал перспективы интерпретации классики («Акулина» по Пушкину с музыкой Иосифа Ковнера, «Девичий переполох» Юрия Милютина по пьесе Виктора Крылова, «Марк Береговик» по Павлу Бажову свердловского композитора Клары Кацман). Он привлек в театр лучшие композиторские силы и вместе с авторами создавал новый репертуар. Он создал уникальную труппу, актеры которой стали известны всей стране. А главное — завещал традицию неустанного поиска, стремления чувствовать жизнь и ее изменения. Он оставил нам зрителя, понимающего, что такое искусство.

[photo]1130[/photo]

Из архива семьи Александра Жовнера.