Что это значит для отечественного производства и жителей, объяснил директор института стратегического планирования и финансового анализа УрГЭУ Максим Марамыгин.

— Рост будет за счет замены товаров, точнее производителей, которые ушли из России. Мы будем занимать эти ниши и развивать. Речь идет и о потребительском, и о промышленном рынках. Например, в марте возникла проблеме с белой бумагой. Само сырье российское, но отбеливатель был импортным. После того как поставщики отказались его поставлять, начались работы, чтобы произвести этот концентрат для целлюлозно-бумажных комбинатов. Вопрос решился — с лета проблемы нет. И таких, казалось бы, частных случаев много.
Изменения в экономике происходят очень крутые: когда одновременно меняются логистические цепочки, мгновенно меняются рынки сбыта. Конечно, этот процесс нельзя пройти совсем без проблем. И они есть у ряда предприятий. Но надо отдать должное государству в лице высших чиновников, в том числе руководителей министерств, которые впрягаются в решение вопросов. И они решаются. Все, что можно делать, делается.

Поэтому рост ВВП — это рост занятости, а рост занятости — это более или менее приличный уровень жизни. Так как у людей есть возможность заработка с нормальными социальными отчислениями.

Многое зависит от продукции и специфики поставщиков. В структуре рынка что-то в большей степени, что-то в меньшей зависит от западных производителей. Например, в производстве микроэлектроники и микрочипов европейского нет ничего. Все выпускается на азиатских предприятиях, но лицензии на продукцию принадлежат американским компаниям.

Конечно, мы все производить не сможем. В современной экономике есть такое понятие как «предел самостоятельности экономической системы». Это показатель, при котором экономическая система может быть автономной. И этот предел — 500 миллионов человек. На это количество людей можно выпускать и самолеты, и космические корабли. Для рынка это будет рентабельно.

Раньше такой предел составлял 300 миллионов человек, то есть СССР был почти самоуправляемой системой. Просто по мере усложнения технологий для их окупаемости требуется больший рынок. Поэтому мы не сможем пока быть полностью самостийными, нам нужно с кем-то объединяться, например, с Китаем, система которого как раз автономна.