Но самое поразительное — это выложенное в Интернете интервью с небезызвестным о. Всеволодом Чаплиным, посвященное свершившемуся событию. Здесь стоит сделать первый комментарий. Любого короля играет свита. Точно так же и мыльный пузырь «морального авторитета РПЦ» надувает само общество — прежде всего, массмедиа. Почему журналист задает вопросы о разводе Президента Чаплину? Ну как, таков стереотип… Церковь совершенно откровенно начинает восприниматься как полиция нравов...

Но поразительность ситуации — в вопросе, заданном о. Всеволоду: «Не подорвет ли этот развод традиционные ценности в России?». Буквально и дословно... Отец Всевелод, надо сказать, внезапно изменил своей «коронной» манере — и чуть ли не впервые мы услышали от него вполне здравые суждения о том, что «ничего страшного не произошло» и что «светская и церковная жизнь — не одно и то же». Кто бы мог подумать... Остается лишь гадать, какой комментарий дал бы «отец» разводу кого-то из рядовых граждан.

Мы столько лет, как с писаной торбой, носились с пресловутыми «традиционными ценностями». Но если «традиционные ценности» можно «подорвать» одним разводом, пусть даже президентским, — то они вообще ничего не стоят. Как говорят в Британии — добродетель, которую нужно охранять, не стоит того, чтобы ее охраняли. Вот, кстати, Британия — страна, известная своим консерватизмом. Однако никто в Великобритании не ставил вопрос о «подрыве ценностей» после того, как принцесса Диана развелась с принцем Чарльзом — в здравом смысле и трезвости ума жителям туманного Альбиона явно не откажешь, нам бы поучиться...

На гребне зашкаливающе «традиционалистской» волны Владимир Путин с супругой действительно совершили акт либерализма. Акт, совершенно «антитрадиционалистский» и даже насквозь, программно «западный». Потому что развод как феномен — детище культуры Просвещения, проявление идеологии «свободы воли» и «неотъемлемых природных прав человека». Право суверенных личностей свободно распорядиться своей жизнью и не привязывать ее исключительно к «традиции». Как высказался барон Мюнхгаузен в известной пьесе Е. Шварца, «развод — это высшее завоевание человеческой свободы». От себя добавлю: не только свободы, но и гуманизма — ибо, если Он и Она по каким-то причинам исчерпали ресурс и возможности совместной жизни, гуманней начать новую жизнь, нежели сохранять, ради «традиции», лицемерную видимость брака и заниматься «взаимным самоедством». «Судите же, какие розы нам заготовил Гименей — и, может быть, на много дней»...

Безусловно, к чему-то такому начала приходить и русская, по сути своей азиатская культура. Но у нас в итоге возобладал формализм: живите как хотите, дорогие граждане, но внешние приличия соблюдайте. Недаром и сейчас многие удивляются более всего: зачем Путиным понадобилось разводиться, могли ведь тихо жить порознь…

Но главная «прозападная мина» в данной истории — в том, что президентская семья своим поступком продемонстрировала всей стране абсолютно справедливую и аксиоматичную истину: личная жизнь человека (любого!) — это ПРИВАТНАЯ СФЕРА, и она никого не касается по определению. А это для современной России — настоящая революция. Потому что, следуя нормам формальной логики, придется распространить действие этой максимы и на все остальные сферы человеческой жизни, также являющиеся приватными, — например, на систему взглядов, культурные и ценностные пристрастия; наконец, на гарантированную Конституцией свободу совести. И при такой постановке вопроса для любителей лезть в чужую жизнь с собственными «традиционалистскими» лекалами — поле для маневра сужается критически.   

И еще, последнее. Вновь вспомню мудрые слова немецкого мыслителя Э. Трельча о том, что «традиция — это момент статики в процессе динамики». То есть, сам феномен традиции гораздо сложнее и многограннее, чем нам внушали. И модификации в разных сферах человеческого бытия не могут «подорвать» ценностную систему именно потому, что сама эта система — подвижна и динамична. Как говорил шолом-алейхемовский Тевье-молочник, «ведь наши старые обычаи когда-то были новыми». Между прочим, «люди Запада» так спокойно воспринимают различные «новации», потому что в их мире свобода тоже стала традицией. И чем ближе мы подойдем к такому уровню «традиционализма» — тем больше у нас шансов на изменения российской ситуации к лучшему.