В этом году Владимир Путин поручил разработать новые принципы управления наукой, и, в итоге, в России сформирован документ, где впервые объединены все федеральные расходы на проведение научных исследований.

– Ежегодно на финансирование новой программы мы будем направлять порядка 1,2 трлн рублей. Из них около 500 млрд рублей пойдут на проведение научных исследований и разработок. Наша главная цель – постепенно поднимать планку, которая была установлена в рамках Года науки и технологий, – говорит Дмитрий Чернышенко.

А планку в этом году удалось зафиксировать на достаточно серьёзном уровне. Несмотря на все сложности пандемийного года, в России, например, завершилось формирование сети научно-образовательных центров (НОЦ). Было открыто 15 центров, в том числе и в Свердловской области.

Как пояснил министр образования и науки РФ Валерий Фальков, создание НОЦ позволяет не просто развивать науку, а консолидировать усилия региональных вузов и бизнеса. Валерий Фальков дополняет, что именно налаживание научных связей внутри региона и между территориями сегодня стоит в приоритете.  А чтобы работа шла максимально успешно, необходимо развивать университетскую инфраструктуру, в частности, формировать сеть кампусов мирового уровня. На сегодняшний день, утверждено уже 8 таких проектов. На их финансирование выделено больше 162 млрд рублей. Один из таких высококлассных кампусов появится в Свердловской области в преддверии Универсиады-2023.

Еще одним громким итогом Года науки и технологии стало утверждение проекта создания на острове Русский научной установки класса «мегасайенс» – крупнейшего центра нейтронных исследований. До 2024 года в стране планируется открыть 8 таких мегацентров. По словам Михаила Ковальчука – члена-корреспондента РАН, президента Национального исследовательского центра «Курчатовский институт» – головного центра «мегасайенс», масштабный проект позволит создать в России мощнейшие нейтронные реакторы, которые помогут получить новые данные об атоме, наноматериалах, структуре веществ и т.д..

Зачем нам нужны эти данные? Пожалуй, это самый частый вопрос, которые задают люди далекие от науки, услышав о миллиардных расходах на изучение наночастиц или создание новых полимеров. Безусловно, понимание законов Вселенной в жизни «здесь и сейчас» не поможет, но доскональное изучение определенного вида молекул в перспективе может спасти миллионы жизней. Один из таких примеров на сессии по инновационной медицине привел заведующий Центром инновационных радиологических и регенеративных технологий «НМИЦ радиологии» Петр Шегай. 

– Развитие пациент-ориентированных  методик сегодня невозможно без генетических технологий. В мире развиваются технологии молекулярно-таргетной (прицельной) терапии, и, в перспективе, около 700 молекул пройдут исследование и выйдут на рынок. Ядерная медицина – один из вариантов таргетной терапии. К 2030 году мировой рынок в этой сфере будет лишь на одном химическом элементе – лютеции – составлять 6 миллиардов долларов. Также будут востребованы молекулы меди, фтора, галлия. Мы видим, что сегодня у России есть возможность производить свои радиофармпрепараты, причем самого разного типа. Их производство и транспортировка связаны с периодом полураспада, и, например, создание генератора рения-188 позволяет делать препараты прямо в региональных больницах и не зависеть от тяжелого оборудования. Эффективное лечение онкологии сегодня идет при взаимодействии генетики и ядерных технологий. Мы не только понимаем, как нужно лечить, но и знаем, как нужную молекулу доставить в нужный, пораженный опухолью участок, – говорит Петр Шегай. 

Все эти технологии, которые изначально разрабатывались за закрытыми дверями университетских лабораторий, уже доступны в Центрах ядерной медицины, которые открываются по всей стране.