Сборная солянка

— Классы не делятся по национальному признаку, — рассказывает директор. — Киргизы, узбеки, таджики, армяне, грузины — все 30 представленных в школе национальностей учатся вместе.

Правда, в 7 «Б» русских немного. И правила грамматики они знают ничуть не лучше соседей по парте. Витя Толстых так же с трудом подбирает пример предложения с междометием, как и его ровесник Равшан Копырин. Зато нравоучения педагога подростки понимают с первого слова.

Не знаешь русского — не знаешь ничего — истина и за пределами школы. А как иначе? Закон о том, что мигранты должны сдавать экзамен на знание русского языка, принят и активно работает. Но если взрослые влиянию среды еще могут сопротивляться, дети окунаются в нее с головой.

Для примера: в классе замдиректора по правовому регулированию Александра Кизюна — двое вьетнамцев. В начале года, рассказывает педагог, по-русски они не говорили ни слова. Выручал сотовый телефон с программой-переводчиком, куда одноклассники вводили русские слова. Сейчас Линь и Мань Хам Хонг не только сносно знают разговорный русский, но и наизусть читают Пушкина. А математику понимают лучше некоторых сверстников. В чем секрет?

— Рядом с теми, кто плохо владеет языком или не очень знаком с особенностями российских реалий, сидят более сведущие ребята, — поясняет Инна Логинова. — Этот патронаж помогает новичкам легче интегрироваться в среду.

Дети как дети

С младшими классами проще: обучение основано на наглядном примере. Ребенок постигает основы неродного языка с помощью картинок и все тех же «патронов».

Мы на переменке в 1 «А». Шум, гам, смех — все, как обычно. Зеленоглазый светловолосый Тотос Исраелян (и не скажешь, что армянских кровей) на русском рассказывает считалочку Михроне Мерзоевой, в начале учебного года приехавшей из Таджикистана и не говорившей по-русски. Армянин Викторик Шаринян что-то активно доказывает товарищам по игре в шашки. «В школе мы стараемся приглушать национальные особенности воспитания и поведения, объясняя, как правильно себя вести в России», — говорит учительница 1 «А» Алевтина Чекмарева.

Если бы не характерная внешность, школьники 149-й — обыкновенные мальчишки и девчонки. Непривычные имена «русифицируют» для удобства. В СССР, напомню, было так же. С чем мы сталкиваемся сегодня?

— Конфликтов на национальной почве в школе не возникает, — рассказывает Александр Кизюн. — Все дети мигрантов находятся в равной ситуации «гостя» — что их и объединяет. Если повод и возникает, связан он, как и в любой подростковой среде, с какими-то личными моментами. Да и потом, на малейшие нестандартные ситуации вовремя реагирует руководство.

— Многие дети часто предоставлены самим себе, — говорит еще об одной проблеме директор. — У родителей закончилась миграционная карта или нужно ехать за товаром. Ребенок на долгое время остается один. Случается, на него падает забота о младших братьях и сестрах. В результате страдает успеваемость.

По примеру родителей

Отмечает Инна Логинова и меньшую подконтрольность школяров. Здесь в подмогу внешкольная деятельность: русский народный ансамбль «Каравай», народный киргизский ансамбль «Ак-терек», школьный «Музей толерантности». Ученики 149-й становятся медалистами, поступают в престижные вузы, находят неплохую работу. «Из числа всех, кого мы выпустили, ни один, кажется, не пошел на рынок», — подытоживает Инна Логинова. С другой стороны, почему мы, граждане РФ, думаем, что мигрант — обязательно дворник, уборщик или торгаш? И иной подросток из Таджикистана или Азербайджана должен следовать по стопам родителей? Тот же Камчыбек Каримов, в 90-е приехавший с семьей из Киргизии, сегодня вполне обеспеченный человек. Он руководит киргизской диаспорой «Кыргызстан-Урал», которая опекает школу.

С родителями, как ни странно, и возникает основная сложность. Из-за культурных различий. «восточная мама», замечает Логинова, никогда не позволит себе прийти к директору «навеселе». А вот иная русская родительница вполне способна еще и потребовать, чтобы отпрыск учился в классе, «где нет чурок».

…Малыши из 1 «А», как и все дети, дразнят друг друга. Но обидных прозвищ по национальному признаку я не слышу ни разу. Это, пожалуй, главное впечатление от пребывания в интернациональной школе № 149.

КОММЕНТАРИЙ

Заполнить провал

Главный специалист-эксперт УФМС России по Свердловской области Татьяна Лепешонок:

— Детей, находящихся в нашей стране вместе с родителями-мигрантами, не так и много: 8—10 000 на 300 000 вставших на учет взрослых. При приеме в школу никакие документы, говорящие о гражданстве ребенка, не нужны — был бы у отца-матери паспорт и регистрация. Тем не менее бывали случаи, когда к нам приходили запросы из вузов города, в которых просили помочь перспективным студентам получить гражданство, — старшее поколение вовремя об этом не позаботилось, и молодые люди стали «невольниками» случая.

Законопроект выдавать вид на жительство вместе с аттестатом пока разрабатывается. Он призван упростить процедуру предоставления российского гражданства детям мигрантов, окончившим российскую школу и проучившимся в ней не менее 3—4 лет. По мнению экспертов, инициатива поможет восполнить демографический провал за счет интегрированной в российскую среду молодежи.

[photo]872[/photo]