Обгоревшие развалины самолета. Морг под открытым небом, тела или останки тел под белыми, с кровавыми пятнами, простынями — такой предстала перед моими глазами празднично украшенная площадь. Ее уже оцепили военные и милиция, а люди, стояли хмурой стеной, стесняясь рыданиями нарушить гробовую тишину. Люди и потом, когда площадь обрела свой обычный вид, не расходились, общая беда подсказала им первое действие: помочь всем миром пострадавшим и их семьям. Кто-то из близлежащих домов приносил трехлитровые банки, которые тут же заполнялись деньгами. Этот народный банк не требовал фамилий вкладчиков.

18 погибших, 37 получивших травмы — кровавую жатву уготовило горожанам авиационное шоу, проводившееся с нарушениями правил. Следствием было установлено: руководитель авиаклуба самовольно изменил задание, захотел, чтобы фигуры высшего пилотажа были показаны не над прудом, а над площадью. Пилот самолета ЯК-52 решил выполнить «бочку» на высоте, абсолютно недопустимой для полетов над жилыми кварталами. Хотели сделать эффектно, красиво, а погрузили город в трехдневный траур …

С тех пор каждое 9 Мая в Нижнем Тагиле начинается со скорбного ритуала не на Центральном кладбище, где покоятся умершие от ран в тагильских госпиталях воины Великой Отечественной, а на Театральной площади. Уже с 7 утра к памятнику погибшим под мирным небом приходят с цветами и руководители Нижнего Тагила, и простые горожане. Молодых инвалидов здесь 9 Мая не бывает: дети, выжившие после той катастрофы, повзрослев, избегают многолюдья, неохотно идут на контакты. Скупо отвечал на мои осторожные вопросы красивый молодой мужчина, пришедший к памятнику вместе со своими родственниками. Среди погибших 9 Мая 1993 года мама Ильи Тараканова — Галина Николаевна.

 — Мне тогда было 5 лет, а маме 30,— говорит Илья. — Она привела меня на площадь посмотреть, как летает отец. Он пилотировал один из трех самолетов. Мы стояли как раз там, где закончил движение рухнувший на площадь ЯК-52. Дальнейшее помню смутно: меня только поцарапало, но мамы почему-то рядом уже не было. Меня подхватил на руки милиционер и отвез домой. Мы с отцом остались одни.

 — Вы сегодня пришли к памятнику не с ним.

 — Тяжело отцу, он сейчас сидит дома и плачет, — хмурится Илья. — Моего друга здесь тоже нет, его катастрофа на Театральной сделала инвалидом. А я прихожу к памятнику каждый год.

О своей нынешней жизни 25-летний Илья рассказывает охотнее. Он окончил политехнический институт, работает по специальности в частной фирме, вот-вот обзаведется семьей. Пока рос и учился, получал материальную поддержку от администрации города, управления образования как пострадавший и потерявший мать. — Обидно, что на памятнике не нашлось места для фамилий погибших, — замечают супруги Ерины, родственники Ильи по матери.

Вот бы и высказать им это руководителям города, молча постоявшим несколько минут у памятника, но, видимо, поделикатничали. Потом уже зашел разговор об авиакатастрофе, случившейся под Серовом в прошлом году, место которой было найдено в начале мая нынешнего года. Тогда воздушный праздник самовольно устроила себе веселая компания, за что и расплатилась жизнями. Горе их близких деньгами не восполнить, но широкий жест денежной поддержки «переживающим несколько месяцев стресс родственникам погибших» со стороны руководства области вызвал разнотолки, больно царапнув тагильчан. Конечно, единовременная материальная помощь была оказана семьям погибших и пострадавших в авиакатастрофе 9 Мая 1993 года. Несколько тяжело пострадавших горожан ежемесячно получают денежные выплаты как вторую пенсию по инвалидности. 500 тысяч рублей в городском бюджете выделено на это в нынешнем году. На всех.