— …А знаете, кем я хочу быть? — девятилетняя Аня Иваницкая притягивает меня к себе и шепчет на ухо: — Массажистом! — и поясняет: «Там платят много».

Никогда бы не подумала, что в головке такой пигалицы могут быть мысли о финансовом благополучии. Никогда, если бы не одно «но». Аня, как и ее старшая сестра Катя, — воспитанницы детского дома-интерната Свердловского областного музыкально-эстетического педагогического колледжа. И рассчитывать на маму и папу, живущих в Нижнем Тагиле, им, скорее всего, не посчастливится.

Как складываются судьбы большинства детей-сирот, напоминать не стоит. Неуспех, отсутствие уверенности в себе и внешней поддержки, ощущение уготованной «колеи» — таковы черты портрета. Алкоголизм, наркомания, проституция, криминал — не менее чудная перспектива. «Судьбу родителей повторяет до 90% ребят», — такую цифру называет президент свердловской общественной организации «Аистенок» Лариса Лазарева. А ведь помогать им интегрироваться в чуждую среду готовы.

Целевая программа «Россия без сирот», разрабатываемая с 2011-го и рассчитанная на 2013—2020 годы, направлена на благо. Профилактика семейного неблагополучия, господдержка, реабилитация и адаптация… К затее ярого «борца» за права отечественных сирот Павла Астахова подключилась Общественная палата. Мол, давайте реорганизуем детдома, создадим центры, где будут обучать приемных родителей, расширим полномочия органов опеки, которые предотвратят попадание ребенка в интернат…

— Относительно подобных инициатив я настроена скептически, — высказывается Лариса Лазарева, с 2003-го работающая с неблагополучными категориями. — Реабилитация и адаптация выпускников детдомов бессмысленна: профилактические меры должны быть проведены до того, как воспитаннику исполнится 18! Это сложная работа — на протяжении нескольких лет с любовью и знанием растить из ребенка с изувеченной судьбой молодого человека, который, оказавшись вне замкнутого детдомовского мирка, не наложит на себя руки.

Воспитание, считает Лазарева, должно идти изнутри — от сотрудников государственных воспитательных учреждений. Для этого необходимы курсы повышения квалификации, разработка авторских программ, семинары и конференции, где бы специалисты обменивались опытом.

— Бесспорно, проблема социальной адаптации детей и подростков, оставшихся без попечения родителей, серьезна и в Екатеринбурге, — говорит заместитель директора по детскому дому СОМПЭК Светлана Сазонова. — Но то, что эти дети лишены элементарных навыков самостоятельной жизни — своеобразная издержка госконтроля и тотальной опеки. Многие молодые люди прекрасно осведомлены о правах и льготах, которые им положены до достижения совершеннолетия, и не особо беспокоятся о будущем. Тут-то как раз и важна поддержка взрослых.

Те же волонтеры — частые гости в колледже — проводят творческие мастерские, дают мальчишкам и девчонкам неповторимый опыт живого общения. Диалог с умудренным жизнью человеком — тоже одна из форм социальной адаптации. Порой переходящая во что-то большее. Пример мамы троих детей Натальи Захаровой, взявшей в семью 10-летнюю Катю Иваницкую, — яркое тому подтверждение. История Ани Иваницкой тоже будто бы сложилась: эмоциональная девочка, попавшая в интернат с непростым диагнозом, теперь под крылом другой добросердечной женщины. Что еще поспособствует жизни «за стеной»?

В интеграции детдомовцев в социум важна внутренняя преемственность, когда из детдома ребенок сразу попадает в школу, среднее специальное или высшее учебное заведение; когда в школьной программе есть уроки, направленные на развитие социальных навыков. Но от возможного самоубийства бывшего детдомовца отвратит, скорее всего, лишь понимание, что он кому-то нужен.