А не так, как сейчас, — когда все в жизни священника определяется волей вышестоящего церковного иерарха.

И действительно, сейчас для многих служащих в храмах на постоянной основе четырехнедельный да еще полностью оплачиваемый ежегодный отпуск, который есть у всех работающих по ТК, является недостижимой мечтой. Не всегда им оплачивается и больничный. А если настоятель ложится в больницу на неопределенный срок и в церкви некому служить, то его и вовсе могут вывести за штат по состоянию здоровья. В этом случае он фактически становится уволенным, и ему не будут платить ни зарплату, ни больничные. А на его место назначат нового настоятеля, так как в церкви должны идти богослужения. И если учесть, что семьи у священников обычно многодетные, то можно себе представить, до какой степени нищеты это может довести.

Объективности ради следует сказать о том, что вопрос социальной защищенности священнослужителей волнует церковное руководство. Так, на последнем Соборе принято положение о поддержке бедных священников. Но механизмы такой поддержки еще не разработаны и положение не принято к исполнению. И когда это будет, неизвестно. Хотя уже сейчас служители делают отчисления со своей официальной зарплаты в Пенсионный фонд и потому могут рассчитывать на какую-то минимальную пенсию по старости.

Но в то же время священник никак не застрахован от риска мгновенно оказаться выброшенным на улицу безо всякого выходного пособия в отличие от светских работников, которых защищает ТК. «По идее, отставка священника, даже если он и провинился в чем-то, не должна приводить к тому, что его семья ставится на грань выживания. Сейчас эта опасность существует, — говорит опальный священник Дмитрий Свердлов, которого на пять лет отлучили от служения из-за конфликта с церковной администрацией. — Наша церковная система так устроена, что часто мальчишка приходит в семинарию в 17 лет и, кроме как служить, он больше ничего не умеет. Он абсолютно зависит от воли своего начальства, которая иногда принимает форму произвола».

Но даже те, кто поддерживает подведение церковной деятельности под ТК, видят здесь трудноразрешимые проблемы. Ведь в этом случае у священника возникает право оспаривать в светском суде решения правящего епископа. А это начисто подорвет всю систему церковного устроения. Да и никогда не было такого, чтобы служение Богу как-то нормировалось — ни по времени, ни по обязанностям. Подобных прецедентов нет ни в католической, ни в православной, ни в какой иной церкви.

Руководитель юридической службы Московской Патриархии Ксения Чернега обращает внимание на то, что закон «О свободе совести» уже и сейчас позволяет религиозным организациям заключать трудовые договоры с сотрудниками, Но, по ее мнению, не со всеми оказывающими помощь РПЦ своим трудом есть необходимость оформлять договорные отношения. «Есть большой блок отношений, связанных с безвозмездным трудом. Так как религиозные организации традиционно используют труд волонтеров, а согласно Трудовому кодексу трудовые договоры заключаются только с теми, кто получает зарплату», — отмечает она. По ее словам, «монахи в монастырях трудятся на постоянной основе, но делают это безвозмездно. И никаких трудовых договоров мы с ними не заключаем и не будем. Так же, как и со священниками, для которых труд — это служение, и трудовые отношения у нас с ними никогда не возникнут. Так как в этом случае мы должны будем нанимать их по конкурсу, а не путем религиозных обрядов».

С чем во многом согласен и оппонирующий верхушке РПЦ отец Дмитрий Свердлов. Церковь изначально не предприятие, говорит он, поэтому здесь должен быть другой характер взаимоотношений. Как вариант, какое-то специальное законодательство о, так сказать, трудовых отношениях в религиозных организациях, учитывающее веру и традиции этих организаций.

Возможно, все эти нестыковки возникли из-за того, что в подготовке законопроекта не принимали участия депутаты, завязанные на РПЦ, а инициаторами выступили парламентарии от Татарстана. А участвовавший в подготовке документа депутат Госдумы Ильдар Гильмутдинов объяснил, в чем причина его появления. Как выясняется, в оформлении мусульманских священников по Трудовому кодексу заинтересовано руководство традиционного ислама с целью противодействия ваххабитам.

«В мусульманской церкви нет жесткой системы управления, — рассказывает депутат. — Только в Татарстане 1200 религиозных организаций. Некоторые из них не входят ни в какие центральные религиозные организации, в результате среди них появляются люди, которые толкуют нетрадиционный ислам, нам не присущий. Они пришли из Саудовской Аравии или из южных субъектов нашей Федерации, они не признают никаких других религий, и их позиция в отношении граждан агрессивная. А теперь у нас будут определенные критерии к работникам религиозных организаций, в первую очередь, это будет касаться их религиозного образования». Подобный закон уже работает в Татарстане и теперь хотят сделать его обязательным для всей страны.

Что совершенно не нужно РПЦ, в которой действует жестко централизованная система управления. И если в нее введут ТК, то, по словам православного юриста Ксении Чернеги, это приведет к тому, что в Православной церкви появятся «раскольнические настроения и ненужные конфликты». К тому же, если Трудовой кодекс будет касаться и священников, то согласно данному документу они получат право вступать в профсоюзы и устраивать забастовки. А за подобное, как предупредил официальный представитель РПЦ, «священнослужитель будет лишен сана».

Но также очевидно, что принимать отдельный закон под каждую конфессию не очень хорошо, и потому придется искать компромисс. Хотя симптоматично, что председатель профильного комитета Госдумы Ярослав Нилов считает закон, даже в его нынешнем виде, полезным. Потому что это сделает отношения внутри религиозных организаций более прозрачными.