Москвичам выпадет счастье лицезреть поднос с пронумерованными местами для еды, деревянную арт-книгу «И откроется дверь» и картину «Скоро у нас будет очень еды». Чем еще богата коллекция единственного в России музея, посвященного фотографу, музыканту, поэту, философу, — в общем, самому народному дворнику России старику Букашкину, рассказывает куратор Дарья Костина.

Человек подвала

— Гаражи и мусорные баки с рисунками Букашкина и его друзей в музейное пространство не перетащили…

— Зато в качестве антуража мы оставили от бывшего бомбоубежища в подвале Уральского университета железную дверь и кирпичную стену. Они чем-то напоминают элементы дворницкого подвала, в котором собирались многочисленные знакомые Евгения Малахина, и очень хорошо вписались в атмосферу андеграунда, в которой изначально существовал творец. Культовая выставка «неформальных художников», открывшаяся на Сурикова, 31 в 1987 году, стала дверью, через которую «подпольное искусство» вышло на свет.

— На скольких артефактах можно поставить клеймо «made by Bukashkin»?

— Это очень сложно сделать, поскольку до сих пор точно не известно, сколько дощечек, иконоподобных рельефов, арт-книг и пр. создали Евгений Малахин и его друзья из общества «Картинник». Поговаривают, что количество превышает несколько тысяч, при этом большая часть артефактов художником щедро раздарена. «Морально-шинковательные досочки» он изначально делал для подарков и не задумывался о том, чтобы хранить их у себя. Музейную коллекцию мы собирали с миру по нитке: дарили члены семьи и друзья, коллекционеры, приносили люди, у которых эти вещи оказались случайно. Но основную часть, конечно, составили благодаря вдове Евгения Михайловича Вире Петровне, которой, увы, совсем недавно не стало.

— Что стало толчком для столь активного творчества?

— Мне кажется, творческим человеком он был всегда, просто в какой-то момент эти внутренние процессы нашли выход вовне. Будучи по образованию инженером-энергетиком и чрезвычайно эрудированным человеком, Евгений Малахин в 70-е увлекся фотографией и начал поиск новых форм и оригинальных техник. В это время он создает ставшие продолжением его опытов с камерой уникальнейшие фотокниги. Посмотрите на эти шедевры (раскладывает перед нами несколько необычных авторских изданий). Они сделаны как произведения искусства и существуют в единственном экземпляре. Эта, я называю ее «книга-трансформер», сделана в 1978 году и именуется «Шесть четвероединых заклинаний о сынородном зачатии». Вторую, из отдельных карточек, художник назвал «Книга откро вений сердца или одухотворе ния десяти окон и девяти дверей» (разрывы в словах авторские. — Прим. Л. М.). Почему эти издания увидели свет только в 90-х, ясно: за фотографии в стиле «ню», из которых и составлены книги, Евгений Малахин мог запросто получить срок. Он часто и сознательно ходил по грани.

Шутки шутками…

— Потому он для отвода глаз и придумал себе псевдоним?

— Экспериментировать с собственным образом и детально мифологизировать, подобно Сальвадору Дали, собственную персону Малахин начал с середины 80-х. Он был и Какием Акакиевичем Кашкиным — сокращенно К. А. Кашкин; и Борисом Устиновичем Кашкиным — Б. У. Кашкиным; когда позволил возраст, имя «Букашкин» обрело дополнение «старик». Придуманные им самим псевдонимы имели все члены общества «Картинник». К примеру, Екатерина Шолохова, иллюстрировавшая книгу двустиший Букашкина «С тобой и Без тебя» (издательство УрГУ), носила «подпольную кличку» П. Ушкина.

— Да, большой шутник!

— Текст интересовал Евгения Михайловича изначально — его ранние поэтические опыты полны философских размышлений и странных, оригинальных образов. Но после 70-х гг. тексты переходят к все более шуточной форме и приобретают черты того скоморошества и игры, которыми и славен поздний Букашкин. Это уже не возвышенная лирика, а морально-нравственные советы по тому, как жить людям. Потому расписанные деревяшечки он так и называл — «морально-шинковательные досочки». Арт-книги, созданные им в 80-х, были по большей части из дерева. Несмотря на то, что размер они имели самый различный — от огромных плит до крошечных миниатюр, умещавшихся в спичечном коробке, объединяла их одна идея. Сперва всегда нужно было прочитать обложку, а затем заглянуть внутрь… В книгах Малахина зритель всегда находил какую-то словесную игру, новую историю или смысл.

Улица нас связала

— Особенно в природном — одухотворенном — материале?

— Дерево и, правда, более живой и теплый материал, долго сохраняющий тепло человеческих рук и прикосновений. Оно легче поддается обработке и гораздо доступнее того же мрамора, рядом с которым представить фигуру Малахина невозможно! Согласитесь, что камень не настолько «человечен», как щепочки, деревяшки и досочки, которые художник зачастую просто находил на улице. Наверное, тема «концепт дерева в творчестве Старика Букашкина» была бы очень интересна для будущих исследований. В принципе, он работал с доступными материалами, мимо которых большинство из нас проходит мимо. Возьмите его росписи мусорных баков, гаражей и прочих маргинальных мест большого промышленного города. Чем, говаривал он, мы отличаемся от постмодернистов? Они любой музей желают превратить в помойку, а мы  любую помойку — в музей. Идея эстетизации окружающего пространства, очеловечивания его родилась в художнике задолго до того, как ученые придумали слова «бьютификация» и «ревитализация».

— Значит, мы вполне вправе назвать старика Букашкина «прародителем» свердловского стрит-арта?

— Я в это охотно верю! Правда, ему бы слово «стрит-арт» не понравилось: Малахин не был любителем «аглицких буковок» и боролся за чистоту русского языка. Но ему первому пришла в голову идея гуманизации городской среды — а в бурные 90-е, если помните, людям было совершенно не до этого. И если в наше время «стрит-арт» — достаточно модная практика, и Екатеринбург благодаря небезызвестному Тимофею Раде сегодня называют едва ли не центром уличного искусства, то у истоков стоял, без сомнения, народный дворник России и его многочисленные последователи. Учтем один важный момент: Малахину принадлежали тексты, а вот рисунки — под его неусыпным руководством — делали «картинники»…

КСТАТИ

Инициатором и главным вдохновителем Музея Б. У. Кашкина стала директор Департамента искусствоведения и культурологии Тамара Александровна Галеева. Подготовка музея к открытию проходила при помощи студентов, и сейчас все выставочные проекты также реализуются при участии студенческих групп. Музей изначально задумывался не только как выставочная площадка, но и как база для учебной практики, как творческая и исследовательская лаборатория.

[youtube]MPZQMjKPWaY[/youtube]

МЕЖ ТЕМ

Можно ли назвать художника Евгения Малахина «художником» в академическом смысле слова и какой вклад он внес в формирование гуманистического сознания окружающих, читайте во второй части, на сайте «Уральского рабочего».

[photo]816[/photo]