Тогда областная правительственная комиссия провела централизованный обмен удостоверений советского образца на российские, документы обновили всем обратившимся. Тем, кто замешкался, а таких в городе оказалось четверо из ста ликвидаторов, было предложено обратиться в управление социальной защиты населения по городу Ирбиту и Ирбитскому району. Именно этому органу областная комиссия передала полномочия по дальнейшему обмену.

Однако не тут-то было. Военнослужащим запаса (либо в отставке) в управлении поставили столько дополнительных условий, что защитники Отечества махнули рукой. Но годы прибавляли нездоровья, росла потребность в лекарствах, а соответственно, и денежные расходы. Своим товарищам решил помочь актив местного отделения общероссийской организации «Инвалиды Чернобыля». Общественники обратились к начальнику управления тогда еще социальной защиты (ныне — политики) Людмиле Палтусовой с просьбой о скорейшей замене документов «отставшим». Понимания не нашли, только получили совет обратиться в суд. Мол, так будет надежнее и спокойнее и вашим, и нашим.

— Мы-то, исходя из принципа справедливости, полагали, что потребуется чисто формальный акт для осуществления обмена, — с горечью вспоминает председатель местной организации Владимир Балакин. — А в действительности представители управления устроили заявителям настоящую экзекуцию. Фактически были подвергнуты ревизии и сомнению официальные сведения трех федеральных министерств — Здравоохранения, Обороны, По чрезвычайным ситуациям, в том числе — данные медико-биологического регистра, в котором состоят на учете все граждане, получившие дозу радиации.

— Да, мы пойдем до конца, — заявила представитель ответчика юрисконсульт управления Оксана Макарова. При этом затруднившись объяснить, что означает сия фраза — в самом деле, не до кончины же истцов!

Как далеко зайдет управление социальной политики, буквально «прессуя» ликвидаторов-чернобыльцев, показали судебные слушания. По заявлению первого истца они начались в сентябре прошлого года, по иску четвертого последнее заседание состоялось в марте нынешнего.

Решение Ирбитского районного суда, удовлетворившего требования первого ликвидатора, было обжаловано в вышестоящую инстанцию — коллегию по гражданским делам Свердловского областного суда. Причем, чтобы затянуть дату его окончательного вступления в силу, кассационная жалоба ответчиком была подана в последний день отведенного законом месячного срока. При этом Макарова самолично прибыла в областной суд, чтобы убедить высокий ареопаг в том, что у истца нет достаточных оснований для обмена удостоверения. Однако суд второй инстанции пришел к иным выводам: Ирбитский районный принял абсолютно законное и обоснованное решение, а доводы управления социальной политики не подтверждаются материалами дела.

В свете вынесенного судебного решения для остальных трех ликвидаторов должен был загореться зеленый свет. Однако элементарная логика — не для сотрудников управления соцполитики. Ими вновь была подана кассационная жалоба на решение районного суда, вновь состоялась поездка в Екатеринбург. Автомобиль казенный, жалованье — государственное, отчего ж не покататься по уральской столице?!

Третий участник ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы — инвалид второй группы, прибывший из сельской местности за 25 километров, в зал заседаний районного суда входил с двумя тросточками. В порядке исключения судья позволила ему отвечать на вопросы, не поднимаясь с места. А у представителя ответчика их, вопросов, не убавилось. Как и на предыдущих процессах, юрисконсульт привычно возражала насчет выдачи удостоверения нового образца.

Суд, удовлетворив требования истца, вынес частное определение в адрес начальника управления социальной политики по городу Ирбиту и Ирбитскому району. Его суть: не требуется повторного подтверждения статуса участника ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, если оно закреплено удостоверением, выданным в 1994 году, а не оформляется впервые. Суд обратил внимание ответчика на нарушение норм Конституции РФ, закона РФ, правовых позиций Конституционного суда РФ и Европейского суда по правам человека, допущенное при рассмотрении обращения гражданина.

Однако последующие события, а именно — слушания еще по одному подобному иску показали: и этот правовой акт управлению соцполитики — не указ! В ходе 15-минутной сбивчивой речи Макарова периодически заглядывала в бумаги, чтобы уточнить фамилию, имя, отчество истца. Далее, ссылаясь на ведомственные циркуляры и параграфы, убеждала суд, что выше Основного закона — Конституции Российской Федерации! И, вероятно, чувствуя слабость занятой позиции, достала «из-за пазухи» последний, на ее взгляд, решающий аргумент: предложила суду отказать истцу по мотивам… пропущенных сроков обращения в суд. А заодно усомнилась в его праве на досрочное назначение пенсии. Иными словами, в управлении социальной защиты вначале настойчиво искали повод воспрепятствовать обмену документов, а потом обратили умышленную затяжку в свое оружие.

Суд под председательством Надежды Буньковой в очередной раз нашел доводы ответчика несостоятельными и своим решением обязал управление социальной политики по городу Ирбиту и Ирбитскому району выдать Александру Шайхутдиновичу Сабрекову удостоверение российского образца. Восстановив ликвидатора, как и его товарищей — Евгения Николаевича Лисицина, Анатолия Федоровича Мокина, Александра Афанасьевича Андриевских — в правах на получение предусмотренных государством льгот. Справедливость в конце концов восторжествовала.

Есть в этой растянувшейся на годы истории противостояния добра и зла еще один положительный и по нынешним временам редкий момент: истцов деятельно поддержала общественная организация. Ее председатель Владимир Балакин присутствовал на всех судебных заседаниях (а их было 8 — каждое дело усилиями ответчика «растягивалось» на два дня). Присутствовал не как молчаливый зритель, а как представитель истца, активно участвуя в судебных слушаниях. Весомый набор документов и аргументов помогал ему на равных вести спор с противной стороной.

Содействие Владимира Анисимовича (в отличие от оппонента, не имеющего диплома юриста) оказалось как нельзя кстати: его подопечные, не искушенные в правовых коллизиях, нередко терялись при самых простых вопросах. И это при том, что перед правосудием, как и перед обществом, они ни в чем не провинились. А честно, о чем свидетельствуют государственные награды, выполняли свой гражданский долг, спасая страну от радиационной катастрофы.

Но тогда чернобыльцы еще не знали, каким унижениям подвергнут их чиновники, ради которых — в том числе — рисковали жизнью четверо ирбитских ликвидаторов.