«Животноводство, Иосиф и Иосип…»

Животноводство, животноводство и еще раз животноводство! Так можно охарактеризовать номер «УР» от 7 апреля 1945 года. Уникальный случай: даже сводки с фронта здесь отодвинуты на задний план – все внимание читателей сосредоточено на животноводческих проблемах Среднего Урала. И не только его: практически весь номер заполнен материалом с говорящим названием: «В Совнаркоме СССР и ЦК ВКП(б): О государственном плане развития животноводства в колхозах и совхозах на 1945 год».

После большой развернутой преамбулы – столь же объемные, разделы: «По коневодству», «По крупному рогатому скоту», «По овцеводству и козоводству», «По свиноводству», «По птицеводству, кролиководству и звероводству», «По кормам». Каждый раздел – по полстраницы…

Рефреном в начале каждого абзаца повторяется: «обязать», «утвердить», «установить», «обязать», «утвердить», «установить»… И вдруг, несколько раз – «разрешить»! Вчитываемся – и любопытство возрастает. Разрешения касаются совсем рискованной сферы — права колхозов и совхозов продавать свою продукцию. Сфера купли-продажи в условиях монопольно-государственной экономической модели вообще представляла из себя «минное поле», тут всегда была возможность схлопотать статью по «спекуляции». Тем более интересно, что «партия и правительство» открытым текстом дозволяет «облисполкомам, крайисполкомам, совнаркомам» закупку и продажу молодняка скота, а также «принимать от колхозов в госпоставки вместо картофеля откормленных свиней». Тут ключевое слово именно – «разрешить». Пусть это «разрешить» соотносится в тексте с «обязать» как 1 к 20 – все равно показательно.

Ключ к пониманию здесь, как представляется – в социально-экономическом контексте сурового времени. В процессе коллективизации отечественное животноводство не просто понесло огромные потери, но было фактически разгромлено. Во-первых, наиболее ретивые «коллективизаторы» стремились обобществить не только крупный рогатый скот, но и всю остальную живность – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Война, разумеется, модифицировала ситуацию: в данном свете вполне понятен особый государственный интерес к положению дел на селе…

В международном ракурсе каждый день апрельских выпусков «УР» имеет какую-то специфическую «национальную» тональность. В номере от 7 апреля 1945 года – она «югославская». Причем за краткостью политического анонса скрываются потаенные пружины исторической драмы.

Собственно, само сообщение «УР» предельно официальное. «5 апреля в Москву прибыл Председатель Совета Министров Югославии Маршал Иосип Броз Тито в сопровождении министра иностранных дел Югославии господи-на И. Шубашича, министра по делам Черногории генерал-лейтенанта М. Джиласа, министра торговли и снабжения господина Н. Петровича, министра горной промышленности господина Б. Андреева, начальника Югославской военной миссии в СССР генерал-лейтенанта Р. Приморац».

Сообщается также, что вместе с югославами в столицу СССР прибыли советский посол в Югославии И. Салчиков и начальник советской военной миссии в Белграде генерал-майор А. Киселев. Сообщается также о торжественной встрече, которая была организована высоким гостям с Балкан: прибывших встречали лично В. Молотов, начальник Генерального штаба РККА А. Антонов и заместитель наркома иностранных дел А. Вышинский (тот самый, печально известный по политическим процессам эпохи Большого террора).

Кроме того, газета сообщает о личных беседах Сталина с Тито и Молотова с Шубашичем. Наконец, приводится заявление Тито, в котором говорится: «Чувствую большую радость, что могу сегодня здесь, в великой столице великого Советского Союза, передать горячее приветствие и глубокую благодарность Советскому Союзу за ту огромную моральную и материальную помощь, которую он дал и дает народам Югославии в их тяжелой борьбе против германского оккупанта и его квислингов. Так тогда называли местных коллаборационистов, по имени норвежского ставленника нацистов Видкуна Квислинга. Но пришел час, когда и наша родина – Югославия – скоро будет полностью очищена от германской нечисти, и победа близка. Это дело лишь нескольких дней, не больше месяца. Да здравствует великий Советский Союз! Да здравствует великая непобедимая Красная армия и ее гениальный вождь господин маршал Советского Союза Сталин! Смерть фашизму, свобода народу!».

За этой громкой напыщенной декларацией, чрезмерно изобилующей «внешними эффектами» даже на общем фоне стилистики сталинской пропаганды тех лет, – драматизм яростной «подковерной» борьбы. Сталин в начале югославской борьбы за независимость первоначально делал ставку не на Тито, а на лидера сербских националистов-четников генерала Драголюба (Дража) Михайловича, и, по рассекреченным архивным данным, пришел в неподдельную ярость от одного известия о существования Тито и его армии. К слову, Черчилль сразу взял Тито под свое крыло, принялся снабжать его оружием. Только в 1943 году Сталин поменял позицию – просто понимая, что армию Тито больше нельзя игнорировать, она становилась главным фактором антигитлеровских сил на Балканах. Соответственно, и отношение Москвы к четникам поменялось – впоследствии их вообще запишут в «фашистских прихвостней»… Это были те «камни в ботинке», о которых не забывала ни одна «высокая договаривающаяся» сторона во время тех апрельских переговоров в Москве…

И еще одна деталь, на которую стоит обратить внимание. Иван Шубашич, бывший хорватский крестьянский политик, некоторое время возглавлявший «правительство Югославии в изгнании» (признанное Англией и США), имел очень недолгий «медовый месяц» альянса с Тито – в октябре 1945 года он подал в отставку из-за несогласия с политическим курсом нового коммунистического диктатора. Последние 10 лет своей жизни он жил частной жизнью в Загребе… А Милован Джилас – еще один участник той московской встречи — впоследствии станет диссидентом, яростным критиком титовской модификации тоталитаризма, узником тюрем и автором знаменитых книг «Новый класс» и «Разговоры со Сталиным»…