На встрече редакции «Уральского рабочего» с вице-мэром Екатеринбурга Александром Высокинским журналисты были готовы засыпать гостя вопросами. К тому же сам формат встречи «без галстука» предполагал, что вице-мэр может позволить себе куда большую долю откровенности, чем в официальных интервью. Каким Александр Высокинский видит развитие и будущее города и что готов рассказать о себе лично. Об этом — в сегодняшнем материале «УР».  

— Александр Геннадьевич, на ваш взгляд, эксперимент с «двуглавой» системой управления городом, введением института сити-менеджеров оказался успешным или не очень?

— Ну, во-первых, он еще не закончен, и давать окончательные оценки рано. А во-вторых, даже если мы сейчас признаем, что дело пошло не совсем так, как задумывалось…Знаете, мне еще отец говорил: опасайся людей, размахивающих шашкой — это либо профессионал, либо полный дилетант. Раз уж мы приняли решение, давайте проживем в действующей сейчас системе хотя бы один политический цикл и в 2018 году подумаем, как жить дальше, нужно менять систему управления городом или нет. Так или иначе, решать это людям, екатеринбуржцам. Мой отец по-свойски замечал: если сел в бане на полок, не ерзай, а иначе зад будет жечь. Вы представляете ситуацию, сегодня город все усилия прилагает, продвигая заявку на ЭКСПО, мы стремимся, чтобы именно у нас был проведен чемпионат мира по программированию, уже решено, что в Екатеринбурге пройдет чемпионат мира по футболу. И тут бах! — в городе затевается что-то сродни революции, горожане неожиданно решили власть поменять. Ну, скажите, какой нормальный человек доверит городу проведение мероприятий планетарного масштаба? Какой имидж будет создан у Екатеринбурга в лице представителей многочисленных международных комиссий? Да, у нашего города сильные позиции, в том числе и на международном уровне, но тут необходимо понимать, что в борьбе за такие статусные мероприятия конкуренция идет даже не между городами — она проходит между странами. Так, в борьбе за право проведения ЭКСПО наш главный соперник — Эмираты, страна, обладающая колоссальными ресурсами. Естественно, мы должны выглядеть достойно, причем во всех отношениях.

—К слову, об ЭКСПО. Года полтора назад, когда только возникла идея провести выставку у нас, вы оценивали шансы Екатеринбурга на победу как 90 к 10. Сейчас уверенность укрепилась?

—Эйфория первых дней, конечно, немного спала. Но я уверен, что шансы Екатеринбурга по-прежнему высоки. Сейчас я, пожалуй, поставлю 70 к 30. Нужно понимать, что у Екатеринбурга есть объективные конкурентные преимущества, но есть и недостатки. Спору нет, Эмираты — хорошее место, и деньгами они могут задавить кого угодно, но только там летом плюс 50 градусов. А у нас зимой — минус 30, что одинаково некомфортно. У нас и у них даже технологии строительства зданий аналогичны: им приходится дома охлаждать, а нам — отапливать. Да, теоретически можно провести ЭКСПО в Эмиратах зимой, когда там плюс 25, но деловая жизнь в мире устроена так, что практически все мероприятия проводятся летом. И вряд ли политическая и бизнес-элита ведущих государств ради посещения ЭКСПО решит поменять свои графики. И таких аспектов в выборе города для проведения ЭКСПО очень много. Они могут сыграть в нашу пользу. Есть не менее важные политические, экономические аргументы в споре сторон. Россия все активные сегодня заявляет о себе в мире. Все это будут учитывать международные эксперты при принятии итогового решения.

А вообще, вы знаете, как только тема ЭКСПО станет всеобщей, как только ее идеей горячо проникнется все городское сообщество и станет забрасывать гнилыми помидорами любого, кто скажет, что в Екатеринбурге плохо, вот в этот самый момент мы Эмираты и «порвем». У нас же пока зачастую способ привлечь к себе внимание — это выйти на площадь 1905 года, достать флаг и во весь голос кричать, как тебя, бедолагу, ущемляют и житья не дают. Ну, вроде как прославился ровно на один день, только конкуренты это тут же отметили, и для них это хороший повод раздуть из мухи слона.

— Александр Геннадьевич, раскройте интригу, вы действительно решили принять участие в выборах главы Екатеринбурга? Не зря эту новость сейчас активно обсуждает весь город?

— Да нет тут никакой интриги. Сегодня я представляю команду людей, которые сделали Екатеринбург таким, каким он стал сейчас. Эти люди не дали его растащить в серые 1990-е, развивали Екатеринбург, несмотря на всевозможные «катаклизмы», в 2000-е. И в результате сделали его лучшим городом-миллионником практически по всем социально-экономическим показателям. Вместе с коллегами мы сейчас обсуждаем, кто пойдет в качестве кандидата на пост главы. Могу сказать откровенно, что не исключается и моя кандидатура. Все понимают, что это огромная ответственность. Что кто-то должен встать и сказать: «Все, в ближайшие 4 года личной жизни у меня не будет». Ведь все помнят, как сутками пропадал на работе Чернецкий… Все понимают, что нужно будет стоять и смотреть, как тебя поливают помоями, выискивают про тебя какой-нибудь чернушный бред. Но команда однозначно должна представить своего человека на пост главы, потому что очень важно, кто в итоге возглавит город. И если «партия» скажет «надо», я готов буду с этим решением согласиться. Да, к слову, «партия» называется просто — «За любимый город».

— А как вы считаете, каким сегодня должен быть мэр такого огромного города, как Екатеринбург? Какими качествами он должен обладать?

— Глава города сегодня это, конечно, далеко не один человек — это прежде всего те люди, с которыми он работает. Это как в командном спорте. Да, мы можем купить за рубежом самого гениального менеджера. Помните, как Адвокат возглавил российскую сборную по футболу? Денег ему немало дали, и тренер он действительно высококлассный. Он, кажется, сделал уже все что мог, а ребята в команде не «бегут». Потому что для того, чтобы найти одного, чтобы он начал играть, как хоккеист Паша Дацюк, нужно 10 тысяч занимающихся спортом. Из десятков тысяч формируется настоящая команда. Вот такую тренер может продвигать на самом высоком уровне. Так и с руководством городом. Успехов, которых Екатеринбург добился, он достиг благодаря исключительно слаженной работе команды. И когда слышишь, как кто-то говорит: «я пойду в мэры», я про себя думаю, ну собственно, не проблема — давай, вперед. Но с кем ты придешь? Для того чтобы управлять таким огромным городом, нужна команда лучших спецов. А они из ниоткуда и враз не берутся. В системе управления очень узкая специализация, особенно сегодня. Главный специалист отдела приобретает свой неоценимый опыт за пять лет. Чтобы «воспитать» из него руководителя отдела, которому можно доверять, нужно 8—10 лет. И когда приходит человек и говорит: да я сейчас наберу лучших, и все закрутится, — ничего хорошего из этого не получается. Именно поэтому, на мой взгляд, важно не столько то, какой в городе мэр, а то, с какими людьми он работает.

При этом сам глава может кому-то нравиться, кому-то — нет. Ведь понятно, что угодить всем невозможно. Но нужно, чтобы каждый понимал: все-таки этот парень работает на интересы горожан. А для этого нужно быть, а не казаться. Люди очень чутко чувствуют фальшь. Какие-то ошибки они, может, и простят, а вот ложь и фальшь — никогда.

— Интересно, если заглянуть на полвека вперед, каким вы видите Екатеринбург?

— К этому времени город окончательно закрепится как центральная зона опоры страны. Потому что уже сегодня ясно, что развивать страну только из Москвы и Питера, как это происходило до сих пор, практически невозможно. В стране появятся своеобразные точки развития, своего рода полигоны подлета. В центральной части это будет Екатеринбург. В Сибири — Новосибирск. Еще одна база будет на Дальнем Востоке. Думаю, к тому времени уже точно перестанут иронизировать над моей идеей объединения Екатеринбурга и Челябинска. Помню, когда мы впервые обсуждали ее в 2003-м году, народ улыбался, в 2005-м стал задумываться, ну а сейчас все большее число экспертов приходит к выводу, что в общем-то это реально. Потому что фактически конкуренции между городами страны быть не должно. Мы, к сожалению, в свое время повелись на либеральные западные подходы, думали, что города должны конкурировать, предприятия, люди должны конкурировать. В результате «Уралвагонзавод» стал конкурировать с сибирскими предприятиями по производству танков на международной арене. Екатеринбург стал конкурировать с Челябинском в сфере машиностроения, по многим другим позициям. И пока мы «рулились» между собой, наши западные партнеры хлопали в ладоши и «отжимали» нас с рынков. Нам бы сотрудничать, а мы принялись соперничать. Ведь совершенно понятно, что платежеспособный спрос двух миллионных городов это совсем иное, чем платежеспособный спрос Екатеринбурга и Челябинска. Ко всему, с точки зрения мирового геополитического развития это нонсенс, чтобы три миллионных города были расположены в радиусе 200—350 километров, так не бывает. У нас это произошло потому, что колоссальное количество ресурсов во время войны были разом переброшены на восток, и мы получили три огромных мощных производственных зоны. И сегодня это огромный потенциал, который фактически был создан на костях. Нам важно не потерять все эти производственные мощности. Потому что таких огромных капиталовложений, таких мощностей, что были созданы во времена СССР, сегодня уже не создать. Поэтому совершенно точно, если будет некое объединенное звено — Екатеринбург и Челябинск, перед нами откроются совсем иные возможности. Вполне вероятно, появится транспортный терминал Лондон — Берлин — Токио. Сегодня контейнеры из портов Амстердама и Роттердама идут морским путем два с половиной месяца. Это очень долго. С учетом развития технологий и конкуренции на мировых рынках, очень важен срок доставки комплектующих, очень важна транспортная составляющая и ее стоимость. И когда сделали пробный прогон контейнеров через Транссиб, контейнеровоз прошел необходимый путь за две недели. Совершенно понятно, что если Россия сможет развить это направление (а у нас мощностей железной дороги пока не хватает), то Екатеринбург станет на этом транспортном коридоре сухим портом. Несмотря на то, что моря у нас фактически нет, но «порт» именно то определение, которое в данном случае подходит как нельзя лучше.

У Челябинска есть хорошее преимущество — трасса М5, у нас есть Транссиб. Объединение этих двух составляющих на базе большого города означает, что в экономике этих двух регионов всегда все будет ХО-РО-ШО (!). Не потому, что у нас есть нефть или газ. А потому, что у нас будет транспортный коридор, фактически новый «шелковый путь». Пока никто ничего нового не придумал, и в ближайшее время технологии будут развиваться именно таким образом, что основные зоны потребления будут в Америке и Европе. Естественно, у нас есть все шансы неплохо заработать на этом. И как только мы перестанем размышлять, кто главный — Екатеринбург или Челябинск, а начнем работать, как полноправные партнеры, понимая, что это выгодно двум регионам, все у нас стремительно закрутится. Пока же сегодня одни шутят, что это будет Чебург, другие, что это — Екателябинск. Надо уходить от понятия, кто на ком «женится». Смысл этого объединения в синергии. Мы большие серьезные партнеры, которые могут решать большие задачи, — вот что должно главенствовать в понимании.

— Александр Геннадьевич, какие проблемы в городе сегодня нужно решать в первую очередь? Какие, на ваш взгляд, у нас самые слабые звенья?

— Знаете, все проблемы делятся на проблемы понимания и чисто технологические, причем город — это такой механизм, в котором одни проблемы невозможно решить без учета других. Сегодня в России система устроена так, что бюджет формируется сверху вниз — федеральный, областной, городской. А граждане общаются с властью по диаметрально противоположному принципу: идут с проблемами сначала в муниципалитет, затем к областным властям и уже потом — к федеральным. У нас перевернута пирамида с точки зрения разумного и решения проблем. Ну, а какие из них стоят острее? Совершенно точно нужно решать, что делать с транспортным каркасом. Мы сегодня из него «выросли». Но все должны понимать, что подобные перестройки — это все равно что ремонт дома. Когда денег на все не хватает, сначала делаем «кухню с ванной», потом — «большую комнату». Полтора года вся семья живет в изматывающем состоянии: достаешь костюм из шкафа, а он весь в пыли. Но если на уровне квартиры все с этим мирятся, потому что понимают: разом не отремонтируешь и выехать некуда, то к городу подходят с другими мерками. Но город и есть наша квартира. Допустим, Екатеринбург получил огромный грант в десятки миллионов, кажется, все трубы можно поменять. Но мы же не можем с вами это сделать одномоментно, для этого придется отключить разом все системы. Мы не в состоянии выселить весь город, вскрыть все дороги и коммуникации. Все поменять и через несколько месяцев заехать в город. И где взять столько подрядчиков, которые в состоянии это сделать? Да и большие средства разом нам попросту негде взять. Поэтому люди должны понимать, что иногда нужно и потерпеть, когда в городе что-то меняется, чтобы потом жить в комфорте. Ведь это наша «квартира», нам так ее приятно видеть после ремонта.

— А конечность у этого процесса есть? В любом городе, в любой стране мира необходимо постоянно что-то менять и ремонтировать…

— Это неизбежно. Вот недавно мы дома сделали ремонт. Прихожу вечером с работы, а мой трехлетний сын уже на стене «расписался». А город — это огромное хозяйство, и конечности у процесса перестройки и ремонта тем более быть не может.

— Александр Геннадьевич, до Нового года чуть больше недели, где и с кем вы намереваетесь его отмечать?

— Конечно, дома с семьей. В каникулы возьму своих пацанов и мы будем возиться в гараже с ретро-автомобилями. Моему старшему сыну 12, младшему — три года. Его от машин не оторвать, что есть сил крутит руль, фары, пытается закручивать болты, гайки. Жена говорит, ну сколько можно, мальчишки все в солидоле и с температурой ходят… Я говорю, ничего, главное, что руки у парней будут в нужное место вставлены. Мальчишка должен технику потрогать руками, должен с детства понимать, как и что работает. Так что пусть крутят, они не должны машин бояться.

Понимаете, в чем тут штука: когда мы с вами ведем речь о технологической модернизации большой страны, с нами разговаривать уже поздно — разговаривать нужно с теми, кому сейчас 11—13 лет. Эти пацаны должны прийти в технологический музей, должны увидеть технику начала века. Должны понять, на чем основаны элементарные технологические процессы. Должны посмотреть на двигатель внутреннего сгорания в разрезе, на горнодобывающее оборудование. На все то, что собственно и составляло промышленную славу Урала. Увидеть наши самолеты, которые, слава богу, пока еще не сдали в металлолом, деревянные трамваи, которые сохранились до сих пор… Ребята должны приходить в этот музей на уроки по физике, химии, математике. Они должны во все это влюбиться. Потом эти мальчишки поступят в университет, потом придут на производство, и наконец, годам к 35-ти, возможно, из них и выйдет толк. А до этого мы, власти, должны создать все условия, чтобы они из города никуда не уехали. Собственно, вынашивая идею такого музея, мы с друзьями, коллегами и решили создать коллекцию ретро-автомобилей. У кого-то в гараже две машины, у кого-то — три. Всего по городу старинных машин 100—120.

Знаете, оказывается практически все технологии в автомобилях, которыми мы сегодня пользуемся, были изобретены еще до 1940-х годов прошлого века. Все остальное потом просто улучшалось, модернизировалось. Представляете, как все это интересно пацанам. На мой взгляд, один из павильонов ЭКСПО вполне можно было бы отдать под музей технологий. Интереснейших экспонатов уже не счесть. Вот в УрФУ, к примеру, стоит компьютер, он занимает три комнаты, выбросить жалко, а производительность у него такая же, как у айфона. Но это же уникальный экспонат для музея, пусть дети посмотрят, как технологии развивались. В музее завода имени Калинина лежат обломки самолета, на котором летал Пауэрс. А рядом стоят ракеты в разрезе, которыми этот самолет сбивали…

Знаете, когда я был в Бирмингеме, видел там совершенно удивительный музей. Представьте: лежит огромный человек. Дети туда приходят на уроки биологии и анатомии человека. Всей группой залезают этому «Гулливеру» в рот, а потом ходят и изучают, что у него внутри. Смотрят, как работает желудок, какие могут появиться заболевания, если есть и пить всякую дрянь, что происходит с печенью, если курить. Забавно было наблюдать, как мальчик с девочкой ползали по каналам системы ухо-горло-нос. Для них было полным откровением то, что, оказывается, все это соединяется. Понимаете, их уже не надо учить, они всю оставшуюся жизнь будут понимать, как и что в человеке устроено. Так и с музеем техники. Я уверен, инвестиции в детей — самые выгодные.

— Александр Геннадьевич, под конец года что бы вы пожелали горожанам, читателям «Уральского рабочего»?

— Нам всем нужно научиться любить себя. Человеку, который себя любит, не стыдно остановиться, подобрать брошенную кем-то пачку сигарет и отправить ее в урну. Человек, который себя любит, покрасит свой подъезд, а не будет ходить на митинги под лозунгом: «Покрасьте мне подъезд!». Такой человек не пройдет мимо, если увидит, что кто-то, простите, справляет нужду на глазах у всех. Человек, который себя любит, заметив, что его ребенок вдруг начал заниматься чем-то не тем, не станет ходить и возмущаться, что в школе все плохо и учителя неизвестно куда смотрят. Он возьмется и сам выяснит, что происходит с его ребенком, сядет и обо всем со своим дитем поговорит по душам. Понимаете, слишком долгое время нам внушали, что себя любить не надо, что тебя должна любить страна. Как тебе скажут, так и делай. Это в корне неверная позиция. Себя любить необходимо, только тогда можно почувствовать себя счастливым. А совокупность счастливых граждан это и есть счастливый город и счастливая страна.

С наступающим Новым годом всех!

[youtube]0LECoujxZO8[/youtube]