Как подсчитали лингвисты, это должен быть запас из примерно 780 слов русского языка.

При этом, как говорят эксперты, на самом деле знание русского у мигрантов, прибывших в страну за последние лет пять, ужасающее — каждый третий не знает ни слова по-русски. Зачастую гастарбайтеры, даже работающие в самой гуще народа — например, кондукторами в маршрутках или торговцами на рынке, не могут сказать по-русски ничего, они способны только пересчитывать деньги. Но если навыки владения чужой для них речи они все же довольно быстро приобретают, к чему подстегивает сама работа, то представители очень многих профессий русский могут изучать на практике месяцами, а то и годами. Специалисты в строительной отрасли давно обратили внимание на жуткую статистику — большинство смертельных случаев на стройках происходят именно потому, что рабочие не способны прочитать даже пару предложений элементарных инструкций по безопасности. Порой на бригаду из десяти трудовых мигрантов, не владеющих русским, находится всего один, который на смеси таджикского, русского и бурной жестикуляции объясняет, «куда что нести и что с чем замешивать».

Впрочем, поправки в законодательство пока, к сожалению, не касаются сферы строительства. Сдать тест на знание русского или предоставить документ об образовании, признанный в России, обязаны пока только работники торговли, быта и коммунальной сферы. Признается, в частности, документ государственного образца, выданный до 1 сентября 1991 года образовательным учреждением на территории государства, входившего в состав СССР, или выданный на территории России после 1 сентября 1991 года. Не требуется подтверждений и для граждан стран, где русский язык является государственным.

Сдать экзамен можно будет в любом городе страны или даже за рубежом. В Екатеринбурге тестированием и обучением трудовых мигрантов уже вовсю занимаются в нескольких государственных вузах, включая Горный университет, Педуниверситет, РГППУ, подготовлено соглашение с УрФУ. Лицензия на право проведения тестов умышленно дается государственным образовательным учреждениям, чтобы отсечь многочисленных посредников, желающих нагреть руки на гастарбайтерах. Оплачивать обучение должны сами трудовые мигранты либо их работодатели, путем опять же компенсации затрат из зарплат мигрантов. Выяснить, какова цена курсов и самого экзамена, пока не удалось. Сумма варьируется для разных регионов страны. Так, в Москве пройти тест стоит 5 тыс. рублей. В нашей области около месяца назад специалисты Единого миграционного центра утверждали, что цена должна быть посильной — не более 2—3 тыс. рублей. Больше гастарбайтерам потянуть сложно.

Как показывает практика, сложно потянуть и сам экзамен, даже тем, кто загодя прошел обучение на курсах. Успешно сдает тест только каждый третий. Остальным ставят незачет и предлагают сдать экзамен еще раз.

Вообще, с тестированием пока возникает масса вопросов. С одной стороны, желание работать в России заставляет пойти и сдать экзамен на знание русского. С другой, мигрантам куда проще не тратить время на предварительное обязательное обучение (а это ни много ни мало  72 часа, которые еще нужно оторвать от основной работы), не обременять себя самим экзаменом, а пойти и купить документ на знание русского.

— Уже сейчас стали появляться некие сертификаты о прохождении теста по русскому, хотя даже окончательный формат такого сертификата еще не утвержден, — отмечает пресс-секретарь Единого миграционного центра Кирилл Новиков. — Появляются фирмы, которые предлагают пройти курсы и получить документ, и все это незаконно. Думаю, количество таких предложений в ближайшее время возрастет. Предстоит серьезная работа для правоохранительных органов.

Можно уже сегодня сделать вывод, что бороться с валом фальшивых корочек, которые неизбежно наводнят регион, будет практически невозможно. Вряд ли кто-то будет активно заниматься разоблачением мигрантов, купивших липовые сертификаты на знание русского. Скорее всего процесс этот будет носить сугубо формальный характер. Когда властям не удается справиться с проблемой иностранцев-нелегалов, это представляется далеко не первоочередной задачей.

Всего, по данным УФМС по Свердловской области, за первые 10 месяцев этого года от пограничных органов к ним поступило почти 158 тысяч заполненных миграционных карточек — фактически столько иностранцев въехало за это время на территорию региона. Конечно, не все эти люди прибыли с целью остаться и трудоустроиться. Разрешений на работу за тот же период оформлено лишь 19,2 тысячи (это в два раза меньше, чем за 10 месяцев 2011 года). На временное проживание оформлено 4,6 тысячи разрешений, видов на жительство — 4,2 тысячи. 226 человек депортировано.

По сути, это огромная масса трудовых мигрантов, при этом данные явно не учитывают тех, кто проживает в регионе нелегально. Как отмечают эксперты, для полноты картины официальную цифру числа гастрабайтеров нужно умножить на 3—4. Чтобы обучить эту трудовую гвардию русскому языку хотя бы на элементарном уровне, очевидно, потребуется ни один год. При условии тщательной проработки механизма тестирования и обучения трудовых мигрантов. На самом деле пока эта работа только начинается, технология только начинает отлаживаться. И масса вопросов возникает не только у самих мигрантов, но и у принимающей стороны — специалистов, которым необходимо заниматься процессом обучения и тестирования. Во-первых, гастарбайтеры являются представителями десятков национальностей, каждые из них говорят на своем языке. При этом у них различный уровень владения русским — у одних он достаточно «внятный», другие не понимают ни слова. Как в таком случае формировать группы мигрантов? Какие оптимальные методики применять? И где взять педагогов? Проблема в том, что и вузы никто специально не готовил к реализации нового закона. Специально разработанных методических материалов именно для мигрантов почти нет. И сейчас учебным заведениям, по сути, вместе с мигрантами приходится решать задачи, которые еще вчера перед ними не стояли.

Впрочем, иного выхода нет. Если мы, конечно, не хотим, чтобы вся страна однажды не заговорила на смеси таджикского с узбекским…