Могут. И хотят. Но…

Молодой архитектор Никита Демидов (успевший, однако, и профессионального опыта набраться в отцовской фирме, и кандидатскую защитить) с интересом ухватился за предложение УКСа Ревды спроектировать пару жилых домов на типовых фундаментах, в свое время заложенных под «хрущевки», но тогда же и брошенных. Для него и его коллег эта работа представляла особую значимость, так как обещала вылиться в первый реализованный проект, выполненный самостоятельно, а не в составе группы, возглавляемой маститыми зодчими.

Авторы решили сделать фасад не плоским, а разрезать его на части, создав подобие блокированной европейской застройки. Хотя бы внешне «социалка» с малюсенькими квартирами становилась престижным таунхаусом. Для облицовки выбрали широко используемый в городе желтый кирпич, с которым контрастировали белые «чемоданчики» лоджий. На создание стиля работали подоконные вставки серого кирпича, заглубленные в фасад, серые же рамы окон, французские балконы, окантовка проемов… Впрочем, лучше судить по картинке, глядя на которую можно понять, что Ревду ждало появление объекта, который, может, и не переиначил бы архитектурный облик города, но был бы ему явно к лицу и, как знать, возможно, оказал бы в дальнейшем влияние на градостроительную политику муниципалитета.

Увы, все пошло не так. Получив эскизный проект, заказчик исчез, хотя договором и его составными частями — заданием на проектирование и календарным планом — предусматривалось, что архитектурному бюро «Гордеев-Демидов» поручено выполнить проектирование в полном объеме, включая выдачу рабочей документации.

Два года никаких известий. Ну ладно, думали, бывает: посткризисные явления, не удалось, видимо, развернуть строительство… И вдруг, как снег на голову, новость: ваш дом-то стоит…

Поехали смотреть.

— Думаю, примерно так будешь себя чувствовать, если вдруг узнаешь, что у тебя есть где-то уже взрослый ребенок, о котором ничего не ведал, не слышал, — горько усмехается Никита Борисович. — Смотришь — вроде похож… и в то же время чужой: выглядит не так, говорит не так, не тобой воспитан.

* * *

Эскизный проект — это, конечно, в первую очередь, внешний вид сооружения, картинка, запечатлевшая представления автора о том, как должно выглядеть здание. Но не только. Авторы пошли значительно дальше, углубившись в процесс рабочего проектирования — как это чаще всего и бывает. Оно и понятно: на картинке ведь жить не будешь, надо, чтобы архитектурный образ нанизывался на реальную планировку помещений, определенных техзаданием, на нормативы по энергоэффективности, по инсоляции и т. д. и т. п.

Однако все, что за пределами эскиза, осталось невостребованным и, соответственно, не оплаченным. Заказчик схитрил, продолжив проектирование либо своими силами, либо наняв специалистов подешевле, для которых авторский замысел не является родным, выношенным и рожденным в творческих муках.

В итоге — никакого рельефа, никакого лицевого кирпича, никакой окантовки, никаких перепадов по парапету, никакого следования авторской колористике — обычная штукатурка, покрашенная бежевым и рыжим по аналогии с соседней пятиэтажкой.

Стремление упростить и удешевить строительство — это совершенно нормально для заказчика. Тем более заказчика муниципального, вечно испытывающего нехватку средств. Помню, прежний строительный вице-мэр Екатеринбурга Владимир Крицкий торговался с проектировщиками, как на восточном базаре, выгадывая каждый рубль. И это касалось даже таких знаковых сооружений, как ЦК «Урал» или театр балета «Щелкунчик», не говоря уже о рядовых постройках. Но то бы диалог, то был поиск компромисса, хоть и протекавший подчас излишне эмоционально.

К диалогу, к определенным уступкам были готовы и Демидов со товарищи — даже с учетом того, что изначально старались сделать объект элегантным, но простым (чтобы было трудно испортить) и обойтись без использования дорогих материалов. Если уж на то пошло, готовы были, например, отказаться от серого декоративного кирпича, согласиться на покраску обычной кладки. Возможно, уступили бы еще в каких-то деталях, отстаивая при этом принципиальные для авторов моменты. Но их не спросили.

То, что идеи воруют, — так это сплошь и рядом. С этим не раз сталкивались и Демидов-старший, Борис Алексеевич, и их с Никитой деловой партнер Виктор Борисович Золотарев, заслуженный архитектор России… Но чтобы вот так — цепко ухватившись за эскизные идеи, пытаться реализовать их в меру собственного разумения втихаря от авторов…

* * *

Есть понятия «авторское право», «незаконная переработка художественного произведения» и теоретическая возможность добиться судебного вердикта, обязывающего переделать постройку в соответствии с авторским решением. Но, повторяю, эта возможность — из области юридической теории, которая в нашей стране далеко не всегда совпадает с практикой, а во-вторых, сам автор на это не пойдет. Моральные принципы не позволят преподнести неожиданную радость нынешним собственникам квартир, вполне довольным тем, как их дом выглядит сегодня.

Обойти своего контрагента по кривой заказчику помогло то, что объекты такого типа и размера не подлежат обязательной госэкспертизе. Иначе без подписи архитектора хода документам не будет. Упрощение процедуры, получается, в каких-то аспектах просто вредно, и это прекрасно понимают в куда менее формализованной Европе, где как раз получение разрешительной документации на строительство донельзя опутано кучей обязательных согласований. Ну да бог с ней, с Европой, хотя, если придерживаться географической буквы, Ревда-то город как раз европейский. В отличие от Екатеринбурга.

Директор МУП «Управление капитального строительства городского округа Ревда» Галина Краснова в телефонном разговоре со мной сперва заявила, что договор был изначально подписан только на эскизный проект. Думая, видимо, что я не знаю, что так не бывает, и не зная, что передо мной лежит копия договора. Потом перестроилась, сформулировав свое официальное заявление весьма лаконично: «Нам проект группы Демидова — Гордеева очень понравился. Так и напишите. Это все». От дальнейшего общения Галина Ивановна уклонилась.

То, что договора на эскизный проект дома № 64 по улице Горького не существует в природе, она, безусловно, знает. Интересно другое: подпись госпожи Красновой, имеющаяся на обоих приложениях к договору на разработку проектной документации, не поставлена под основным текстом договора по невнимательности или с умыслом? Если последнее, то пахнет совсем плохо. Кидалово, стало быть, готовилось заранее.

* * *

Говорить о реальных и тем более мнимых правовых последствиях данного инцидента мне, по правде, совсем не хочется. Для этого, в конце концов, есть юристы. Мне, журналисту, ближе аспекты моральные и эстетические.

Во-первых, наплевали в душу молодым способным архитекторам, лишили их заработка, на который они вправе были рассчитывать… В определенном смысле им это, конечно, на пользу: впредь умнее будут, не станут верить на слово кому попало. И все же то, как с ними поступили, можно, наверное, назвать словом «некрасиво».

Однако понимают ли те, кто так поступает, что они делают некрасиво и своему любимому городу? И его жителям, наверняка достойным того, чтобы к ним относились с большим уважением. Боюсь, что нет. Но для того и есть среди нас, простых смертных, специально обученные люди, профессионалы, чтобы помочь нам увидеть подчас очень тонкую грань между понятиями «упростить и удешевить» и понятиями «опошлить и испортить». Так ведь нет, сами с усами. Любого профессионала вокруг пальца обведем…

Не раз мне приходилось слышать от разных архитекторов о том, что главное в проекте не сам проект, а то, насколько тебе удалось заразить заказчика идеей его реализации, превратить контрагента в единомышленника. Какой прок в твоей гениальности, если заказчик только и ждет, когда ты отвернешься, чтобы переиначить твой замысел…

Надо понять простую вещь: до тех пор, пока мы не откажемся от своего провинциального хитрованства, до тех пор, пока мы будем довольствоваться тем, что поплоше на рубль и дешевле на копейку, жить все мы будем — и екатеринбуржцы, и нижегородцы, и пермяки — не в Европе, а, извините, в Ревде.

[photo]573[/photo]