20 молодых людей из поисковых отрядов «Стикс» и «13-я высота» высадились в начале августа у станции Лейпясуо (в переводе с финского — Хлебное болото). Именно здесь наши войска в феврале 1940 года вели наступление на мощные укрепления второй линии Маннергейма. Бои шли на открытой местности. Финны оборонялись на высотах, где у них были дзоты, пулеметные точки и траншеи. А перед позициями были натянуты ограждения из колючей проволоки.

На бывших финских позициях и разбили уральские поисковики свой лагерь.

— До нас там работали вахтовики из Сыктывкара и Самары, а также поисковые отряды из Питера, Выборга, Сестрорецка и других населенных пунктов Ленинградской области,— рассказывает Константин Александрович. — После работы и в выходные дни люди приезжали на болото с одной целью — найти останки погибших бойцов, чтобы достойно предать их земле.

По колено в болоте

Технология поиска такова: поисковик с металлоискателем ищет место, где есть сигнал, и щупом пробивает землю. Часто попадаются личные вещи бойцов: котелок, лопата, противогаз. Если щуп встречает сопротивление, делается шурф и извлекается предмет, на который наткнулся металлический прут.

— Вести поиск в болоте довольно сложно, — говорит мой собеседник. — Приходилось постоянно ходить в болотных сапогах, доставать находки из холодной воды, иногда погружая руку в трясину по плечо. Выкапывать яму во мхе вперемешку с корнями тоже сложно, проще было просто засунуть руку в болото, нащупать предмет и, расшатав, вытащить его.

Раскапываемые ямы очень быстро заливало, и воду приходилось вычерпывать ведрами. После извлечения останки складывали в мешки и относили в лагерный морг.

— Уже на второй день наших поисков я обнаружил останки бойца, который лежал в воронке и был лишь слегка присыпан землей, — вспоминает Константин. — В болоте разные вещи сохраняются по-разному. Тонкое железо в большинстве случаев сгнивает очень сильно, зато прекрасно сохраняется дерево, кожа и шерстяные вещи, например, валенки, в которые были обуты участники зимней кампании. Некоторые останки состоят из нескольких косточек, а иногда скелеты сохраняются с кожей, мышцами и волосами.

Большую опасность для вахтовиков представляли «отказники» — неразорвавшиеся мины, снаряды и гранаты, а еще змеи, которых в болоте было довольно много.

Подсказок мало

Узнать имена погибших в Зимнюю кампанию гораздо труднее, чем павших в Великую Отечественную войну, так как смертных медальонов у участников Финской войны не было. Были «ладанки», что-то вроде жестяной книжицы с вложенным туда листочком бумаги с данными о солдате. Листки в болоте сгнивали очень быстро. Единственная надежда — уцелевшие документы и подписанные личные вещи. Бойцы подписывали ложки, котелки, фляжки, лопаты, бритвы, однажды поисковикам попался носовой платок с вышитой монограммой. Есть шанс определить имя солдата по номеру на награде или каком-либо знаке — «ГТО» или «Ворошиловский стрелок», например.

— Однажды нам повезло: в дренажной канаве нашли четыре подписанных котелка, — делится Константин. — Удача сопутствовала Михаилу Москалеву: он обнаружил захоронение, из которого были извлечены останки 15 бойцов.

В большинстве случаев захоронение в болоте можно было найти, просто внимательно осматривая местность. Растительность на таких участках отличается от фоновой: деревья выше, трава зеленее. Причем на могилах растут в основном березы, и не по одной, а группами.

— Глубина залегания останков в этом болоте небольшая, 50—60 сантиметров, а те погибшие, которых просто засыпали в воронке или траншее, лежат еще ближе к поверхности, — объясняет Константин Бороздин. — В одном из найденных погребений солдаты лежали в несколько слоев друг на друге, видно было, что тела сбрасывали в яму беспорядочно. Останки сохранились очень хорошо: кожа, мышечная ткань, волосы, брови, ресницы, бороды. Поисковики с тридцатилетним стажем из других отрядов утверждают, что тела такой степени сохранности обнаруживать им еще не приходилось. А вот гимнастерки, шаровары и нижнее белье практически истлели.

«Надо, сынок»

Останки укладывали в полиэтиленовые пакеты и подписывали. Все найденные при бойце вещи упаковывали в отдельный мешок. На каждого бойца заведена отдельная карта эксгумации, где указывается местонахождение захоронения, как лежал боец в могиле, какие личные вещи при нем были обнаружены и так далее.

— Например, мы обнаружили военный билет, но развернуть его нам не удалось, отправили документ на экспертизу, — рассказывает Константин Александрович. — На теле другого было обнаружено какое-то удостоверение с сохранившейся фотографией. Это просто огромная удача, потому что фотографии на документах разрушаются в первую очередь. В кармане шинели другого солдата обнаружен кошелек с бумажными деньгами и монетами. Одного из бойцов мы прозвали «счастливчик», потому что нашли у него костяшку домино со значениями четыре и три, что в сумме составляет число семь. Видимо, солдат носил ее как своеобразный талисман. Загадкой стала для нас непонятная надпись на бритве — вперемешку цифры и буквы. Когда одна из девушек отмыла находку, ей удалось расшифровать надпись: «Надо, сынок»… Оказалось, что почерк девушки очень похож на почерк написавшего эту фразу.

На носилках, сделанных из натянутых на длинные палки полиэтиленовых тентов, останки доставлялись в лагерь. Несмотря на то, что по прямой от места раскопок до него было всего около километра, путь занимал почти час. С длинными носилками неудобно было пробираться по зарослям деревьев, кочкам и топким местам. Время от времени носильщики либо менялись, либо отдыхали.

Вечером последнего дня вахты памяти состоялся траурный митинг. При свете факела все поисковики выстроились в шеренгу у тел погибших солдат, командиры сказали короткие речи, и по кругу была пущена военная фляга со спиртом, в память о погибших в Зимнюю кампанию. Всего за эту летнюю вахту из болота Лейпясуо были извлечены останки 185 воинов Красной армии, из них 51 бойца подняли два екатерибургских отряда.

— В последний день нашего пребывания на Карельском перешейке сотрудники военкомата привезли 20 гробов, — заканчивает рассказ Константин. — Мы сложили в них останки, которые были с воинскими почестями захоронены 8 сентября на кладбище в поселке Лейпясуо.

Так, благодаря уральским поисковикам обрели вечный покой бойцы 95-й стрелковой дивизии, погибшие в карельских болотах в феврале 1940 года.

[photo]570[/photo]