Фронтовики уже не выходят на парад. К каждому из них с поздравлениями приезжали на дом — представители городской администрации, совета ветеранов и предприятий. Из 18 фронтовиков 13 — ветераны комбината «Ураласбест».

Бывший машинист электровоза, связист на фронте, — Сергей Михайлович Моисеев. Он самый старший из ветеранов — в ноябре нынешнего года исполнится 100 лет. Немного младше его супруга, Анна Григорьевна, тоже фронтовичка, а вместе они уже 70 лет. Познакомились и поженились после войны, в Асбесте.

Поразительна их любовь к жизни. Столько трудностей, испытаний преодолеть — и сохранить здоровье до преклонных лет. Сергей Михайлович, уроженец Курганской области, рано остался сиротой, сумел выжить — именно что не в тепличных условиях, а весьма стесненных, получить образование и профессию. В армию призвали за два года до войны, на Дальний Восток. Летом 1941 года воинское соединение, в котором служил Моисеев, перебросили в самое пекло — в бои подо Ржевом.

Лишь несколько человек, среди которых был наш земляк, чудом остались живы, сумели выбраться из окружения и догнать своих. Новое назначение, выучившись в школе радистов, Моисеев получил на Северный фронт. На исходе войны освобождал Белоруссию.

Анна Григорьевна служила в прифронтовом госпитале. Изматывающий, тяжелый труд, постоянная угроза нападения. Госпиталь бомбили, несмотря на то, что красный крест был виден даже с воздуха. После войны она выбрала очень мирную профессию — заведовала детскими яслями.

Город тем временем ждал своих солдат и работал на фронт с одержимостью, сравнимой с настоящим героизмом. Маленькому горняцкому городку в глубоком тылу никто бы не присвоил званиягорода-героя, но когда изучаешь историю этого времени, сомнений не остается: Асбест совершил подвиг.

На второй день войны провожали добровольцев. Из них, первых, почти никто не вернулся — погибли, защищая Москву. Из Асбеста с 30 тысячами населения на защиту Родины ушли почти 10 тысяч жителей. В основном мужчины. Заменить их пришлось тем, кто никогда не сиживал за рычагами экскаваторов, электровозов, не поднимал тяжелых мешков с асбестом.

Миллион таких мешков было добыто, сложено, отгружено женскими руками. Текстильные сорта асбеста фронту были нужны настолько, что в 1943 году приказом Государственного комитета обороны были отозваны с фронта специалисты по добыче и обогащению бесценного стратегического сырья.

— Но до 1943-го надо было еще дожить, — вспоминают очевидцы того времени. — Самые тяжелые были первые две зимы...

Как раз под осень 1941 Асбест принимал эвакуированные заводы — первый, второй, третий, четвертый... Разворачивал производство по выпуску боеприпасов на собственных производственных площадях. Они строили неказистые засыпные каркасы стен будущих предприятий, как сумасшедшие. Устанавливали станки прежде, чем подводили крышу. А все, кто мог хоть что-то держать в руках, даже школьники 10 лет, — трудились на лесозаготовках.

Город был неблагоустроен совсем. Отопление — печное, удобства — во дворе. Автомобильный транспорт мобилизован. Решили строить узкоколейку — и построили. В основном девчоночьими руками. Закончили тянуть ветку на север, к лесным делянам, приступили ко второй — от госпиталя до железнодорожного вокзала, чтобы доставлять раненых. Когда лошадей отправили на фронт, в вагоны впрягались сами.

...Когда идешь по этой старой узкоколейке, позже переделанной под асфальтированную дорогу, поневоле думаешь: как же они смогли? Почти сутками стоять у станков, выпускающих боеприпасы, работать в карьере и на фабриках, добывать дрова в свободное время (когда же было свободное?), летом копать огороды и садить картошку, пасти скот, стирать белье, которое в Асбест привозили с фронта, выхаживать раненых, и почти все заработанные деньги отдавать в фонд будущей победы. На свои средства асбестовцы построили танк, воевавший в составе Уральского добровольческого танкового корпуса, и самолет, который отправили «бить фашистов».

...А спустя 20 лет после Великой Отечественной в Асбесте снова собирали деньги. На обелиск павшим, не вернувшимся с фронта.